Олег Знарок: В моей жизни было много несправедливости…

Конусовидная башня отеля в Сокольниках, в сумерках напоминающая сталинскую высотку, с просторными холлами, кафе и ресторанами, работающими в режиме нон-стоп, производит впечатление чего-то роскошного и нежилого. Но именно эту башню избрали своим домом тренер «Спартака» Милош Ржига и великий вратарь Доминик Гашек. Как оказалось, здесь же, перед матчем со «Спартаком» расквартировалось московское «Динамо» во главе с Олегом Знароком.

ПРИВЕТ ОТ РЖИГИ

Со мной за столиком сидел Олег Знарок. Чуть поодаль коротал вечер с каким-то знакомым Милош Ржига. До матча «Спартак» – «Динамо», который Ржига проиграет, оставалось меньше суток...

Проходя мимо нас, Ржига весело погрозил Олегу пальцем.

– Хороший человек, – проводив заботливого чеха взглядом, с теплотой в голосе произнес Знарок.

– Слышали про стычку под трибунами Ржиги с Канарейкиным?

Знарок кивнул. Да кто об этом не слышал?

– На вас никто из наших тренеров не нападал?

– Вряд ли кто на такое решится…

Я разглядывала его знаменитый шрам на лице: следы драки в юрмальском ресторане «Юрас перле», которую тогда обсуждал весь город. На Олега, отмечавшего с женой и друзьями свое двадцатипятилетие, набросились с ножами бандиты. Побоище было страшным, официанток душили телефонными проводами…

– У меня остались еще и шрамы на шее, вот здесь. Но о той драке я ничего рассказывать не буду, – сразу предупреждает Знарок. – Давно это было, не люблю и не хочу вспоминать. А журналистов я избегаю, потому что несколько раз меня крупно подставили. Да и в принципе не понимаю, зачем нужны интервью. Мне неприятна шумиха вокруг моего имени.

– В результате такого молчания ваше имя покрылось слоем домыслов. Легенды ходят и о начале вашей карьеры. Правда, что «зеленым» юниором вы отказали ЦСКА?

– Не я. Отказывался за меня мой отец. А я в те годы слушался его беспрекословно. Отец сказал: «В ЦСКА ты будешь сидеть на скамейке. А тебе нужно быть на льду!».

– Разве можно было от предложения ЦСКА отказаться?

– Моему отцу удалось. Он был авторитетным футбольным тренером… Я тогда только вернулся с юниорского чемпионата Европы. Мы стали чемпионами. На том чемпионате играли, к слову, Ружичка и Гашек. Я стал лучшим бомбардиром, на одно очко обошел Ружичку. Ну и как по молодости бывает. Звезда… Кому-то это сильно не понравилось. Меня в моей тогдашней команде, в челябинском «Тракторе», взялись строить. А строить меня нельзя в принципе. Даже в юности со мной такие варианты не проходили.

ЖЕЛТУХА И ЛИШНИЙ ВЕС

– Вас на чем-то поймали?

– Мы ехали с командой на поезде. Меня с другом Сергеем Чудиновым поймали в тамбуре с сигаретами. Попытались сослать за это в дочернюю команду, в «Металлург», выступавший во второй лиге. Я отказался и ушел. Несколько месяцев не играл в хоккей. И был уверен, что это все, конец.

Вмешался случай. Мы пришли с компанией на игру «Металлурга», а в Усть-Каменогорске мой приятель играл, Юра Леонов. На трибунах сидели тренеры рижского «Динамо», в частности, Петр Ильич Воробьев, помощник Юрзинова. Заметили меня, стали выяснять, что со мной… И когда я вернулся после матча домой, на кухне с моей мамой пил чай рижский начальник команды.

Я так понял, шел разговор о том, чтобы меня в Ригу забрать. А меня Чудинов внизу ждал в машине – я на пять минут заскочил, переодеться. «Поедешь в Ригу?». «Поеду!». А сам – за дверь. Друг же ждет! Три дня меня по всему Челябинску искали. Нашли и посадили в самолет, вылетавший в Ригу. Я документы о вступлении в ряды Вооруженных сил подписывал у трапа. Ветер от пропеллеров из рук рвал бумагу…

– Юрзинов рассказывал, вы достались ему в разбитом виде. После желтухи, вес зашкаливал за сто кило.

– Желтухой я болел раньше, еще перед чемпионатом Европы, а вес набрал за месяцы простоя. Это естественно: не играл, не тренировался. В рижском «Динамо» мне жизнь раем не показалась. Какие там были нагрузки! Прыгали со штангой, с двадцатикилограммовыми дисками через барьеры! Я теперь, когда своим ребятам говорю об этом, они не верят, думают, шутки шучу. А мы вставали с постели, шатаясь, и не понимали, что за окном, то ли утро, то ли день, то ли вечер. Как в бреду шли в зал, на лед…

– А вот еще одна история: в «Комсомолке» вышло разгромное письмо про вас за подписью Анатолия Тарасова...

– Что-то припоминаю. Я думаю, Анатолий Владимирович понятия не имел, кто такой Знарок и в чем он провинился. В Союзе было много талантливой молодежи. Его попросили «навести порядок», и Анатолий Владимирович навел.

Но мне больше другое письмо запомнилось. Оно пришло в Ригу вдогонку, из «Трактора». Текст убийственный. «Знарок – алкоголик, перебил на тренировках всех ветеранов». На такие письма реагировали серьезно. Я был вызван на ковер в спортивно-дисциплинарную комиссию. За столом сидели седые ветераны, лет по 70–80. Мои объяснения никого не заинтересовали. Я получил годичную дисквалификацию! Обидно – слов нет. Но в моей жизни было много несправедливости…

«ДЕДОВЩИНА» БАЛДЕРИСА

– То, что на тренировках рижского «Динамо» сталкивались с легендарным Хельмутом Балдерисом, – правда?

– Откровенная ложь! Хельмут прекрасный человек, был прекрасным игроком. Живая легенда Риги. К тому же с первых дней взял меня под свою опеку. Шнурки, клюшки привозил мне из сборной. Вот, говорят, в те времена была дедовщина. А в чем она заключалась? Хельмут требовал, чтобы я пас отдавал точно на крюк. И добился от меня этого! Здорово же, разве нет? Финтам своим учил, раскрывал передо мной все «фирменные» секреты. Я двумя руками за такую «дедовщину»!

– Наверное, самый памятный сезон в Риге – чемпионат СССР, в котором вы выиграли серебро и отправились на серию с клубами НХЛ, которую провели великолепно.

– Да, серебро 1988 года – самый большой успех в истории рижского «Динамо», разве такое забудешь?! Первый матч с командами НХЛ – против «Калгари». А «Калгари» вскоре стал обладателем Кубка Стэнли… Закончили вничью – 2:2, в заокеанской прессе написали, что приезжала истинно канадская команда, играющая в бесстрашный хоккей.

– Думаю, канадцам понравился и нападающий Олег Знарок.

– Понравился или нет – не знаю, но играл неплохо, забил клубам НХЛ не одну шайбу. Сбежать же в НХЛ мне предлагали еще в семидесятые годы. Было это во время победного юниорского чемпионата Европы, с которого начались мои злоключения, закончившиеся, впрочем, очень счастливо. Я иногда спрашиваю себя: может, стоило принять предложение ЦСКА? Из ЦСКА открывались ворота в сборную… Но что бог ни делает, все к лучшему. В Риге я встретил свою будущую жену…

А что до побега за океан, то со мной разговаривал на эту тему один великий канадец. С ним пришел переводчик. Предлагали сбежать, как только юниорская сборная СССР окажется в любой из капстран. Я отказался. У меня отец – тренер, мама – учительница. Сразу о них подумал. Я убегу, а они останутся. И что с ними сделают?!

– Вы играли за вторую сборную СССР, а в первую не пробились. Нереально было?

– Меня дважды вызывали в первую сборную. Один раз я поехал уже на чемпионат мира в Берн, неплохо выглядел в товарищеских матчах. Был шанс остаться в составе. Я каждый день богу молился, чтобы меня не отцепили! С порванными ахиллами прыгал и бегал и врачу команды запретил кому-либо об этом говорить. А боль была адской. …Но как-то под вечер в номер, где мы жили с Артуром Ирбе, вошел один из тренеров сборной: «Ребята, придется поставить сюда третью кровать. Такой-то игрок завтра из НХЛ приезжает». И я понял все. Понял, что он и займет в сборной место, которое надеялся занять я.

«Вы не боитесь, что я его ночью придушу?» – в шутку спросил я у тренера. А внутри все кипело. Знал бы он, что я вытерпел с этими ахиллами, каково это вообще… Утром я получил билет. Домой.

ИЗЖОГА ОТ АМЕРИКИ

– После того, как союзный чемпионат приказал долго жить, вы переехали в Германию...

– Я изначально в Германию не собирался. Подписал контракт с финским клубом «Эссет» из Пори, но оказался в одном из матчей в эпицентре грандиозной драки, в которую оказались втянутыми и арбитры, в том числе один «международник». И меня наградили второй в моей жизни годичной дисквалификацией. Уехал… И тут раздался звонок знаменитого Гарри Синдена: «Ты свободен? Быстро ко мне, в Бостон!». Я прибыл в Бостон, из раздевалки выходит старый знакомец Ружичка. Обнялись, похлопали друг друга по плечу…

Из-за того, что я не стоял на драфте, я мог поначалу играть только за фарм-клуб. По игре все было нормально. Но психологически некомфортно. Чувствовал себя не в своей тарелке. У меня в Риге родилась дочка. Было очень одиноко. И к тому же совершенно не знал английского языка. Из-за этого у меня началась изжога!

Я жил в отеле, на полном обеспечении, но по меню в ресторане надо было заказывать самому. А я выучил только одно слово: «Чикен!». Официанты, когда я приходил, принимались понимающе улыбаться: «Чикен?». «Чикен!» – выдавливал я сквозь зубы. Хотя на «чикен» уже без тошноты смотреть не мог!

– И что дальше?

– А дальше – передо мной кладут контракт. С «Бостон Брюинз». Агенты тогда были полупрофессиональными, это направление только развивалось. Мой агент привез меня в Бостон и… уехал. Некому было мне этот контракт перевести. Я на него посмотрел и решил, что эту зарплату мне предлагают в год. Сказал «спасибо», попрощался и уехал к другу в Нью-Йорк. Побыл там три дня – и обратно домой, в Ригу. Контракт взял с собой. На память. Дома в Риге, на чердаке, сделал музей. Много всего скопилось за долгую хоккейную «дорогу в дюнах». Свитеры, плакаты, клюшки… Повесил на стену и неподписанный контракт с «Бостон Брюинз». И кто-то из знакомых лет пять назад для меня его перевел. Оказалось, мне ту сумму в месяц предлагали!

– И смех, и грех. Но почему все-таки Германия?

– Меня туда Хельмут Балдерис отправил. Надо было зарабатывать деньги для семьи.

– В итоге – немецкий паспорт и десять лет физкультуры на коньках?

– Физкультуры на коньках?! Видели бы вы эту физкультуру! Тогда в немецких лигах было засилье канадцев. Каждый матч превращался в бойню. Они – нас, мы – их.

– И кто кого?

– Я себя в обиду никогда не давал. И ребята рядом подобрались такие же. У нас был русско-чешский легион. Стеной стояли.

МОБИЛЬНИКИ ВНЕ ЗАКОНА

– В памятном матче на чемпионате мира в Петербурге в 2000-м, когда сборная Латвии сенсационно обыграла Россию с ее россыпью звезд НХЛ, вы участвовали?

– Васильев, главный тренер сборной Латвии, меня не взял. Мне потом передавали – испугался моего авторитета среди игроков латышской сборной. Хотя и болельщики писали письма, и в команде хотели, чтобы я приехал. Я бы помог… Васильев решил по-своему. Напрасно! Достаточно было поговорить со мной по-людски: «Олег, ты мне нужен, только в мои распоряжения не вмешивайся, договорились?». Я бы отошел в сторону и занимался своей работой.

– Артур Ирбе после победы над сборной России заявил, что отомстил за деда, воевавшего на стороне немцев.

– Я не понимаю, зачем он это сказал! Артур – отличный парень, я сто лет его знаю. Но такое бывает в разгоряченном состоянии, после матча, потом жалеешь об этой словесной горячке, а изменить уже ничего нельзя. Игроки сборной России возмутились до такой степени, что потом общения с Артуром уже не было…

– Вы помните момент, когда сами решили стать тренером?

– Это происходит не вдруг. Вот представьте, учишься в институте физкультуры и… о чем же думаешь?! Явно не о том, чтобы учителем физкультуры работать. Следовательно, думаешь когда-то стать тренером. Но кажется, что до этого далеко: еще играть и играть. А я давно думал. И старался анализировать для себя, записывать, как работает Владимир Владимирович Юрзинов.

– В тренерском деле Юрзинов – ваш учитель?

– Однозначно. И Воробьев. Это была очень сильная связка. Если попытаться охарактеризовать мой сегодняшний стиль работы, то у меня, пожалуй, что-то свое, несмотря на то что я многому научился у Юрзинова. Я не диктатор, но и не демократ, невзирая на то что много лет прожил в Европе и видел работу тамошних тренеров. Для меня главное в команде – взаимовыручка и дисциплина. Я штрафую за опоздание на тренировки, за разговоры по мобильному в раздевалке. Запрет на мобильные вступает в силу за два часа до игры.

– Оглушительный прошлогодний успех ХК МВД, выход в финал Кубка Гагарина – этому феномену есть объяснение?

– Мы собрали игроков, которых не ценили в их предыдущих командах. На первом собрании я им так и сказал: «Вас не ценили. И вот вам шанс показать, чего вы стоите на самом деле! Так давайте покажем!». Я и самому себе что-то в этом роде сказал. Восемнадцатое место в предыдущем сезоне… У меня были к себе серьезные претензии.

Можно ли было в финале победить Казань? Исход седьмого матча во многом зависел от того, кто забьет первым. Мы сделали две роковые ошибки. Это были ошибки безумно уставших людей, отдавших все ради победы.

– Выход в финал низкобюджетного клуба породил в КХЛ революцию. Оказалось, можно чего-то добиваться и без больших денег. Теперь этого хотят все. И игрокам третьего звена перестали платить миллионы. Еще недавно у нас скупались звезды с громкими именами и устрашающими паспортными данными. Деньги выкладывались лишь за имя. Чувствуете, что совершили что-то очень правильное?

– Руководители клубов рады, я их понимаю. Что касается игроков, то, считаю, каждый должен зарабатывать адекватные деньги. И даже среди хоккеистов с устрашающими, как вы выражаетесь, паспортными данными есть такие люди, как Сергей Федоров. Настоящий лидер на площадке и в раздевалке, о котором мечтает любой тренер. Так что нужно смотреть на человека…

– Вы бросаете команде фразы, похожие на бутылки с зажигательной смесью. С ними впору идти под танки. «Вырвите их сердца и принесите мне!». Сами все выдумываете?

– Ну что вы, это все Юрзинов. У него столько рождалось сильных выражений… У нас один игрок в рижском «Динамо», как репортер за Владимиром Владимировичем с блокнотом ходил и конспектировал. А потом нам читал. Мы были в полном восторге. Я кое-что запомнил…

– Еще вы вывешиваете в раздевалке характеристики на каждого игрока из команды соперников, где отмечены даже их чисто человеческие слабости…

– Это появилось в ХК МВД только перед плей-офф. Собираем информацию, обрабатываем. Ребята помогают. Все кого-то знают, с кем-то вместе играли или их друзья играли и могут что-то полезное рассказать. Мы не только пишем характеристики на отдельных игроков, но и даем расклад по звеньям, как та или иная команда разыгрывает большинство… Но и это не мое тренерское ноу-хау. Нечто подобное практиковал Зинэтула Билялетдинов, поработавший в НХЛ. Во всем мире это делают!

– Вас назвали лучшим тренером КХЛ по итогам прошлого сезона. Какие это вызвало чувства? Гордость? Или наоборот – стало немного не по себе?

– Летом в сердце что-то екало. Я понял, что на нашу команду теперь будут по-особому настраиваться. А потом решил для себя: «Ты – мужик, а значит, должен быть готов пройти через все. Через хорошее – так через хорошее. Если же придется пройти через плохое – значит, судьба такая». Но всегда нужно стремиться к хорошему.

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

Олег ЗНАРОК

Родился 2 января 1963 года в Усть-Катаве.

Амплуа: нападающий.

Карьера игрока: «Трактор» (Челябинск, 1978/79 – 82/83), «Динамо» (Рига, 1983/84 –91/92), «Мэйн Маринерс» (АХЛ, 1991/92), «Ландсберг» (Германия, 1993/94 – 94/95), «Витковице» (Чехия, 1993/94), «Фрайбург» (Германия, 1997/97 – 1999/2000), «Хайльбронн Фальконс» (Германия, 2000/01 – 01/02).

В чемпионатах СССР провел 339 матчей, забросил 100 шайб.

Карьера тренера: молодежная сборная Латвии (2004–2006), национальная сборная Латвии (2006 – по настоящее время). ХК МВД (2008/09 – 2009/10). С сезона 2010/11 – главный тренер ОХК «Динамо». Серебряный призер чемпионата КХЛ 2009/10.