"О том, что творится в клубе, знали даже таксисты!". Заговорили свидетели и фигуранты беспрецедентного дела о вымогательстве

Вчера в Череповце состоялось пятое судебное заседание по делу менеджера «Северстали» Дмитрия Попова, которого игрок молодежной команды Дмитрий Громов обвинил в вымогательстве половины зарплаты в течение полутора сезонов. Приговор оглашен не был – суд пообещал сделать это 16 июня.

СВИДЕТЕЛЬ ЗАЩИТЫ

«ОТЕЦ НЕ ВЗЯЛ СЕБЕ НИ КОПЕЙКИ!»

По этому делу опрошено уже несколько десятков свидетелей – в основном хоккеистов и тренеров клуба. Нервы у всех участников процесса на пределе. Супруга Попова, Оксана, почти не может говорить – на глазах тут же проступают слезы, а губы дрожат. Когда в самом конце прошлого года Дмитрий Попов был арестован и начались допросы, ее дочь была беременна и вскоре потеряла ребенка.

Даже мать хоккеиста «Северстали» Кирилла Свиязова в перерывах между слушаниями почти все время плачет. Лишь 19-летний Дмитрий Громов, Попов и его сын Виталий, также играющий в «Северстали», по-мужски держат себя в руках и «застегнуты на все пуговицы».

Но когда Виталий Попов, слушая последнее слово отца, роняет голову на опирающиеся на спинку скамейки руки, нетрудно представить, что он переживает в эту минуту.

– С Димой Громовым я давно не здороваюсь и не разговариваю, – признается мне Виталий. – Другие ребята относятся к нему по-разному. Кто-то поддерживает, кто-то при встрече не подает руки. Но я лично считаю – что бы ни происходило в команде, это должно оставаться за закрытой дверью, а уж обращаться в правоохранительные органы – это вообще…

Мой отец не взял себе ни копейки из денег Громова. Он старался для команды, для ребят, получавших маленькую зарплату. И неслучайно все они на допросах в суде это подтвердили. Послушайте, если бы мой отец был настолько корыстолюбив, то он уж бы, наверное, не Диму Громова, а меня выбрал в первом раунде драфта. Тогда бы не Громов, а я получал эту зарплату в 100 тысяч рублей в месяц, полагавшуюся игроку, задрафтованному в первом раунде.

– Простите за нескромный вопрос, а какая у вас зарплата? Спрашиваю, чтобы понять, перед каким выбором стоял ваш отец накануне драфта.

– 23 тысячи рублей.

– Вы говорите, что к Громову относятся по-разному. Но как насчет черного свитера, который на него надели после всех этих событий? Это же сродни черной метке!

– Да ладно! В черные игровые майки одевают пятерку запасных – тех, кто тренируется вместе с командой, но в данный момент не проходит в состав. Так что никакой он не изгой.

ИСТЕЦ

«ПОЧЕМУ Я ДОЛЖЕН ОТДАВАТЬ ДЕНЬГИ?»

– Да Громов сам надел на себя черный свитер, – цедит сквозь зубы Виталий Попов. – Вся его дальнейшая судьба это покажет, вот увидите.

– Уж конечно! – парирует сам Громов. – Никакой пятерки в черном там и в помине не было! В черном свитере катался я один. А что до моей дальнейшей судьбы, то я в себе уверен. Я хотел и хочу, чтобы все было честно. Не понимаю, почему должен был отдавать половину своей зарплаты. Год я делал это добровольно. Попов убедил меня в том, что мои 50 тысяч помогут команде, однако при этом он обещал, что, начиная со следующего сезона, я больше ничего платить не буду. И я верил ему.

Только уже в конце сентября прошлого года я и Земченко (второй высокооплачиваемый игрок молодежной команды «Северстали». – Прим. ред.) были приглашены после тренировки в переговорную комнату. Нам было объявлено, что платить все-таки придется. Более того, объявили, что за мной, оказывается, числится долг – 150 тысяч. За апрель, август, то есть предсезонку, и собственно за сентябрь. Я был в шоке. Где взять эти деньги? Летом-то я все потратил!

ОТВЕТЧИК

«ДИМА МОГ ОТКАЗАТЬСЯПЛАТИТЬ!»

Менеджер «Северстали», как и его сын, больше всего возмущен тем, что Громов обратился в правоохранительные органы:

– Он мог бы просто отказаться платить, но даже не пытался! Ни разу! Вот Земченко заявил, что платить больше не сможет, и к нему не было никаких вопросов. Громов мог обратиться в пять инстанций, если он был не согласен с ситуацией. Ко мне, к тренеру, к вышестоящему руководству, к главе профсоюза игроков Андрею Коваленко, в КХЛ, наконец! Не знаю, меня лично воспитали так, что хоккей – это большая семья, и в этой семье не принято выносить сор из избы.

ГЛАВНЫЙ ВОПРОС

ОТКУДА В ОРГАНАХ УЗНАЛИ О «КАССЕ ВЗАИМОПОМОЩИ»?

У Громова своя правда. Он продолжает настаивать, что сам он в правоохранительные органы не обращался, это они вышли на него, предложили сотрудничать и написать заявление на Попова, а он не смог отказаться.

– Дима, а в команде ведь в это не верят?

– Не верят, знаю, – горько улыбается Громов.

– Как же в правоохранительных органах узнали о том, что происходит в клубе?

– Вот это, безусловно, самый главный вопрос! – комментирует в перерыве заседания суда супруга Дмитрия Попова Оксана.

– Да об этом знал весь клуб, болельщики, весь город, – невозмутимо отвечает Громов. – Меня иной раз даже таксисты спрашивали: «Правда, что ты неофициально вынужден отдавать половину зарплаты? У вас там такие порядки? И ничего нельзя сделать?». Ни в какую милицию я сам не ходил, я и понятия не имел, где находится отделение, пока меня не встретили как-то у торгового центра и не пригласили зайти.

СВИДЕТЕЛЬ ОБВИНЕНИЯ

«ПОЧЕМУ ДИМА ВЫНУЖДЕН БЫЛ СОДЕРЖАТЬ ДРУГИХ?»

После четырех часов заседания гособвинитель зачитывает заключение. Обвинение не настаивает на том, что Дмитрий Попов должен оказаться за решеткой. Но прежде всего настаивает, что он должен будет заплатить штраф в размере 180 тысяч рублей и еще 530 тысяч вернуть Дмитрию Громову.

– 470 тысяч! – поправляет Дмитрий Громов. – 60 тысяч мне уже вернули следователи после ареста менеджера.

– Для вас важно получить обратно эти деньги? – продолжаем разговор с Димой Громовым.

– Нет. Я хочу справедливости. Хочу играть и получать ту зарплату, которая мне положена.

На суд приехал отец хоккеиста и его супруга – мачеха Дмитрия.

– Я всю жизнь проработал на заводе, у меня не ахти какие доходы, всего 20 тысяч рублей! – почти кричит Андрей Громов. Сын пытается его успокаивать, но и у Громовых нервы явно на пределе. – Но я никогда, ни разу в жизни, не давал никому взяток. И когда мой сын попал в такую историю, я был потрясен. Разве Дима не хотел помогать, например, своей семье? Но вместо этого вынужден был содержать других. Нам тут объясняли, что в «фонд взаимопомощи», созданный Поповым, сбрасывались и тренеры, и руководство клуба. Назывались цифры – 10, 15, максимум 30 тысяч рублей. Только с Димы, молодого мальчика, брали 50 – это, что ли, справедливость? Ну, нет! Я не вижу причин, почему правоохранительные органы не должны вмешиваться, кто-то же должен навести порядок в хоккее.

ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО

«ТРЕНЕРЫ ПОПРОСИЛИ ПРИНЯТЬ МЕРЫ. И Я ИХ ПРИНЯЛ…»

Менеджер «Северстали», услышав о том, что оглашение приговора откладывается до 16 июня, обняв жену и сына, направляется к машине.

– Дмитрий Владимирович, то, что зачитал гособвинитель, вас в общих чертах устраивает?

– Нет. И для меня дело не в деньгах. А в том, что я не виновен. Я не мог иначе решить ситуацию в команде, где из-за такой катастрофической разницы в зарплатах между приезжими и воспитанниками клуба, обусловленной регламентом КХЛ, начинались разброд и шатания. Тренеры попросили меня принять меры. И я их принял. Нормально играть при столь вопиющем неравенстве в доходах команда не могла. А во главе угла в хоккее всегда стоял и будет стоять результат.