Николай Суханов: скажи мне тогда, что Знарок возглавит сборную – ни за что бы не поверил

Что такое "уголок Цыгурова", за что болельщики закидали камнями игроков ЦСКА, какое в 80-е годы было самое модное место в Челябинске – в воспоминаниях одного из лучших игроков в истории "Трактора". 


Николай Суханов играл за "Трактор" на протяжении 10 сезонов (1980/81–1983/84, 1985/86 – 1990/91) и сыграл в общей сложности 335 матчей, в которых забросил 125 шайб. По этому показателю он идет на шестом месте среди лучших снайперов в истории челябинского клуба. В сезоне 1987/1988 стал третьим бомбардиром чемпионата СССР после Сергея Макарова и Игоря Ларионова. 


Киви не знал уральских традиций 

– Несколько лет назад вы производили вбрасывание перед матчем "Трактора" и тогда на точку вставал Андрей Николишин. Вы могли представить, что через какое-то время он возглавит команду? 
– Нет, конечно, меня это удивило. Из Москвы же человек. Я думаю, что у них хорошие, приятельские отношения с Сергеем Гомоляко. Может быть, с этим связано.

– Переживаете за "Трактор"? Такой тяжелый сезон получается...
– Да, конечно, переживаю. Это любимая команда, все мы болеем за нее. Столько неурядиц внутри команды, и это сказывается на льду. Непонятные назначения, приглашение Киви... Совершенно непонятно, как можно было после такого специалиста, как Валерий Белоусов, взять неизвестного Киви, который только с молодежными командами что-то выигрывал.  "Трактор" – единственная команда, за всю историю которой не было иностранного специалиста. Но он ничем команде не помог, и очень много очков потеряли на старте сезона, который оказался провальным. Киви с молодежью работал, а к взрослым людям нужен иной подход. Я думаю, это у него и не получилось.                                                      

– Получается, "Трактору" не подходят иностранцы?
– Может быть, и не подходят. У нас менталитет другой. Нужно знать уральские традиции, которыми наш самобытный клуб так богат. Сколько у нас талантов, чемпионов мира. Киви нужно было перед тем, как прийти в команду, побольше о ней разузнать, как и чем она живет. У нас хоккей свой, в Москве, в Екатеринбурге – свой, в Воскресенске – тоже свой. Наш хоккей намного отличается от хоккея молодежного, которым Киви в Финляндии занимался. 

– А вот многие болельщики утверждают, что команда при Киви показывала интересный хоккей. 
– Да что там было-то? Я ничего не заметил. С белоусовским "багажом" и остались, ничего нового он не придумал. Мы же видели, как бездарно играла команда в большинстве и меньшинстве. Он пришел, "новая метла метет по-новому", должен был придумать какие-то новые комбинации. Тем более в начале чемпионата, вы помните, какое было судейство? Ему нужно было подготовить спецбригаду, а он ничего не привнес. 

– У вас есть вера в Николишина и в то, что он сможет выправить сложившуюся ситуацию?
– Я мало знаю Николишина, он помоложе меня. Как я знаю из разговоров с тем же Сергеем Гомоляко, он может сплотить команду. Николишин – парень, поигравший во многих командах, в НХЛ и в России, то есть многое видел. Да, это дебютный для него сезон, и Николишин еще никого не тренировал. Но он создал отличную тройку Глинкин – Пестунов – Попов, они вытаскивают игру, отлично действуют при игре в большинстве. Две тройки хорошие, вот бы еще молодежь подтянуть.

На вбрасывании с Андреем Николишиным на матче "Трактора" и "Атланта"   

– Вы верите, что сезон еще не потерян?
– Шанс есть. Материал есть, люди есть. Остается направить их в правильное русло. Это как раз то, чего хочет Николишин. Если он сможет достучаться до игроков, будут выполнять его установки, и все будет получаться.

– Глинкин и Попов сейчас считаются символами "Трактора". Вам они напоминают каких-нибудь известных челябинских игроков?
– В истории "Трактора" было много связок. Глинкин и Попов вместе еще в хоккейной школе играли, и они друг друга прекрасно чувствуют. У меня с Толей Чистяковым была хорошая связка. Потом Белоусов – Шорин. На эти сочетания и похожи Глинкин с Поповым. Они отражают в себе челябинский хоккей, скоростной и комбинационный, способны так закрутить защитников, что те в другую сторону убегают, и  забить. Хороший тандем.


Суровые челябинские болельщики 

– Так получилось, что вы играли в переходное время – между двумя "бронзами".
– Я тренировался, был в команде, когда наши первую "бронзу" заняли. Тогда Цыгуров и Кострюков привели меня после юношеского чемпионата Европы. "Трактор" чем славится – своими традициями, из поколения в поколение передается все то, что происходит в раздевалке и на поле. К тому же, у нас хорошие болельщики. И мы старались не обманывать их ожиданий, людям нравится наш уральский, скоростной хоккей.

– И можно сказать, что ваша команда подготовила почву для успеха в начале 90-х?
– Да,  мы постарше были, как раз пришла плеяда молодых ребят – Никулин, Гусманов, Гловацкий, Гомоляко, Карпов, Варицкий, плюс Зуев и Астраханцев. Очень хорошая команда была.

– Вы завидуете по-хорошему современным игрокам?
– Конечно. Хоккей – это моя жизнь. Мы до сих пор играем на ветеранском уровне, несмотря на то, что нам уже за 50 лет. Жалко, конечно, что дворец спорта "Юность" мало зрителей вмещал, при большой аудитории приятнее играть. В этом плане я завидую современным игрокам, много зрителей мы могли увидеть только в Москве и за границей. Хорошо, что хоть сейчас построили такой прекрасный дворец. Но все равно, мне кажется, что арена "Трактор" маловата – Челябинску нужно побольше. Вот тогда было бы вообще здорово. 


– В ваши времена, наверняка, были трудности и с экипировкой.
– Да, сейчас в любом магазине есть экипировка с размерами от мала до велика. Конечно, у детей сейчас лучше, чем у нас была. Мы сезон отыграли, форму сдали. В начале нового сезона приходили на склад и получали ее же назад. А сейчас каждый игрок покупает все, что хочет.

– Говорят, в то время у молодого человека в Челябинске было три пути: тюрьма, завод или хоккей.
– Я родился в Ленинском районе, район рабочий так же, как и ЧТЗ. Друзья у меня были "сорвиголовы", но любовь к хоккею пересилила. Тренировки, тренировки и тренировки – для улицы времени не было. Я много занимался, потому что мечтал попасть в "Трактор". И добился того, к чему шел.

– Каждый мальчишка в Челябинске хотел стать игроком "Трактора"?
– Конечно, команда "Трактор" – это бренд нашего города. Ну еще ансамбль "Ариэль". Сейчас у нас многие виды спорта развиваются – дзюдо, волейбол, баскетбол, гандбол, а тогда каждый мальчишка мечтал играть в "Тракторе".


– В одном из своих интервью вы говорили о том, что ваша карьера могла бы сложиться по-другому? Что-то не получилось?
– Да, безусловно, карьера могла сложиться более удачно. Молодой, горячий был, совершал проступки. Цыгуров за это меня постоянно наказывал, поэтому много просидел в запасе. А мог бы больше играть, больше забивать. Если бы не остался в этом "медвежьем углу", то за свою карьеру смог бы больше шайб забросить. Хотел бы обратиться к нынешним молодым игрокам – чтобы они не повторяли наших ошибок и не жалели бы потом об этом. 


– Но все равно у вас получилась славная карьера.
– Да, меня любили болельщики, и я их любил. Для болельщиков играл. В Челябинске друзья, родственники, не хотелось ударить лицом в грязь. Тогда начали писать фамилию на спине, а ее честь нужно защищать. Существовала даже такая байка: "Трактор" проиграл – ЧТЗ не выдал норму, только "Трактор" выиграл – завод норму выполнил. Ведь "Трактор" был заводской командой, там не пофилонишь – все видят. Суровые были болельщики. Тогда была традиция – тур прошел, будет встреча с заводчанами, а они такие – всю правду-матку рубят. Были и неприятные вопросы, на которые приходилось отвечать. У нас люди любят хоккей и понимают его – болельщика не обманешь. Поэтому они с нас и спрашивали по-жесткому. 

– Были вопросы – "почему плохо играете, почему не забиваете?". 
– Да-да, почему проиграли? Но проигрывать можно было по-разному. Был в то время раздражитель – московские команды. ЦСКА – тогда практически сборная СССР, а "Трактор" ее обыгрывали 2:0, а в Москве вничью играли. Вот мы с ними рубились. А профсоюзной команде, "Химик", например, мы проигрывали. И болельщики спрашивали, почему ЦСКА обыгрываем, а воскресенский "Химик" выиграть не можем. 


– Сейчас тоже нужно организовать отчетные встречи игроков с болельщиками?
– Это хорошая традиция, ее стоит возродить. Иностранцы, может быть, маленько не поймут, а челябинских игроков такие встречи ко многому обязывают. И чтобы вся команда была,  а не один или два человека. Тогда можно будет спросить напрямую, почему Панов все время падает, а Чистов бегает по углам. Вот пусть бы эти игроки и отвечали на вопросы болельщиков. Это стало бы хорошим подспорьем. Нам тоже задавали нелицеприятные вопросы, но отвечать приходилось – никуда не денешься.

– Однажды Цыгуров отправил вас на исправительные работы на завод. Так в действительности и было?
– Да, на завод. Все уехали отдохнуть на море, а я месяц отработал на производстве топливной аппаратуры. Мне приходилось с 8 до 16 часов находиться на заводе, в воспитательных целях. Это дисциплинировало.


Московские команды – раздражители 

– Вам еще должен запомниться юношеский чемпионат Европы, где вы играли вместе с Крутовым и Ларионовым.
– Да, и еще Миша Калашников там был. Наш, челябинский, безвременно ушедший. Довелось нам поиграть. Сборная – это всегда почетно, но и ответственно. Команда была хорошая, но нам немного не повезло в финале с финнами. Володе Крутову тогда попала шайба в бровь, он упал и не сдержал своего защитника. В итоге проиграли в одну шайбу. 

– Какое впечатление осталось от этих игроков? Они уже тогда были такими мастерами?
– Да, по своему году они были сильные. Мы же с детства играли на всех турнирах, наблюдали друг за другом. Все в один год все заиграли в командах мастеров: Крутов – в ЦСКА, Ларионов – в Воскресенске, я – в "Тракторе".


– Вы как-то общались?
– До сих пор общаемся. В Сочи был первый фестиваль Ночной лиги, все ребята приезжали и даже более старшее поколение. Гусев, Ирек Гимаев, Сережа Макаров, Кожевников, Коля Маслов. В то время мы воевали, врагами были, а теперь после стольких лет борьбы в чемпионате можно встретиться на дружеском фестивале. Интересно было пообщаться.

– Вас переманивали в московские клубы?
– Да, были приглашения в Москву, "Динамо" Рига, киевский "Сокол". Но я люблю свой город, никуда не рвался. Мечтал только в "Тракторе" играть. 

– А если бы переехали в Москву, то была бы открыта дорога в сборную. 
– Возможно. Слава Быков мог играть здесь, однако уехал в Москву. Но могли взять и с периферии, нужно было доказывать, показывать.

– Традиционный вопрос – какой ваш гол можно назвать самым памятным? 
– Гол в ворота Третьяка, тогда мы в Челябинске выиграли 2:0 у ЦСКА. Тогда Коля Макаров забил и я. Ну и, конечно, мой самый первый гол, когда я выступал за СКА, находясь в армии, в Риге против "Динамо". Причем я тогда сразу дубль сделал.


– Действительно Третьяку было очень сложно забить? 
– Я бы сказал, что у ЦСКА тогда была очень хорошая защита. Подъехать к Третьяку на пятак и забить гол было очень сложно. Конечно, он великий вратарь, но все равно все люди ошибаются, тем более в игре. А защита ЦСКА ему очень здорово помогала.

– Вы уже упомянули про матчи с московскими командами. Серьезно настраивались на них?
– Не только ЦСКА, но и все московские команды являлись для "Трактора" серьезными раздражителями. Команда самолюбивая была, и настраивать кого–либо специально не требовалось. Настраивать надо было на такие команды, как "Торпедо" Усть–Каменогорск, "Сибирь", "Динамо" Минск. Цыгуров собрание проводил по два часа, чтобы не валяли дурака.

– Считается, что судьи всегда благоволили московским командам.
– Болельщики со стажем могут вспомнить тот памятный матч, когда мы играли с ЦСКА. Фамилию судьи я запомнил на всю жизнь – Кузнецов, из Риги он был. То засчитает гол, то нет, то туда, то сюда… Долго матч длился, никто никуда не уходил. Я тогда сидел на лавочке и лично слышал, как Тихонов его подзывает и говорит: "Гол не засчитаешь – судить не будешь". И этот судья засчитывает гол в пользу ЦСКА, и мы игру проигрываем. Было очень обидно.

– И потом болельщики "Трактора" закидали камнями ЦСКА. 
– Да, потом им нужно было ехать из Челябинска в Свердловск. Наши болельщики побили стекла у их автобуса. 

Игроки "Трактора". 1989-й год 

Цыгуров, Белоусов, Быков, Знарок

– Подходит ли Цыгурову прозвище "Бригадир"? 
– Да, "Бригадир", потому что еще будучи игроком он в раздевалке всегда свое слово имел. Цыгуров был многолетним капитаном в "Тракторе", надежным защитником. 

– А как тренер?
– Как тренер для меня он был папкой, потому что отец меня так не пытался воспитывать. А Цыгуров мог меня и на завод отправить, но он позволял мне многое на поле. Я мог сыграть индивидуально, как я хочу, и тренер не ругал за это. А некоторых он ставил в рамки – надо так-то и так-то. Но и спрашивал Цыгуров с меня всегда жестко. Я благодарен ему, что он пригласил меня после армии, а я мог остаться в СКА, квартиру там давали. А Цыгуров уговорил меня – остался здесь на всю жизнь.

– Сейчас игроков пугают "баллонами" Крикунова. В ваше время что-то подобное было? 
– В цирке был "уголок Дурова", а у нас был "уголок Цыгурова". Это силовая станция из двадцати точек, в неделю по два раза. Тот, кто этот "уголок" прошел, выжил, тот сделал себе фундамент на сезон и будет готов на 100% на весь сезон. И "баллоны" были также в порядке вещей. Бегали с и "баллонами", и с эспандерами.

– Цыгуров – очень строгий человек. Как вы не боялись нарушать дисциплину при нем?
– Боялись, конечно, но прятались хорошо. Это сейчас смешно, а тогда это ведь молодость была, безбашенный народ... Молодые, а жизни как таковой не было – игры да сборы. Позволяли себе "оторваться" в этих промежутках.

– В те времена с этим было проще? Сейчас болельщики могут игроков увидеть, сфотографировать. 
– Да, проще, но мы тоже были на виду. Нам выдавали одинаковые куртки, и как-то раз Виктор Михайлович Перегудов увидел нас в одном злачном месте, рядом с рестораном: И пошла по городу молва о нарушении дисциплины.

– Вам потом болельщики высказывали?
– Да, они еще на трибунах кричали! Все было слышно, и Цыгуров об этом узнавал. А на тренировке выгонял из нас это все – приходилось с поясами бегать.

– Вы успели поиграть с Белоусовым. Все его называют интеллигентным тренером, он был таким же игроком? 
– Мне посчастливилось поиграть с Валерием Константиновичем года три, наверное. Выходили вместе с ним и Быков в одном звене, когда Паша Езовских травму получал. На льду он был заводным, неуступчивым, и не только в хоккее – в футболе, в баскетболе – никому он не уступит. Вне площадки – добрый, порядочный, отзывчивый человек. Я у него и у Коли Шорина учился. Цыгуров проявил мудрость – не поставь он Быкова к Белоусову и Езовских, а меня – к Шорину и Махинько, может быть, и не заиграли бы мы. Это были великие мастера и дядьки хорошие. Учителя. Мы у них опыт перенимали, наглядно учились на тренировках. Нам очень повезло, что попали в такой состав.

– Какие у вас воспоминания о Вячеславе Быкове?
– Мы со Славой Быковым вместе пришли в "Трактор". Только у него карьера по-другому началась – с ЧИМЭСХ он попал в челябинский "Металлург". Там очень хорошо заиграл, и Цыгуров  взял его в "Трактор". Очень рад, что его карьера так сложилась. Общаемся по возможности, но все мимолетом. Когда он был в Швейцарии, присылал мне фотографии с пожеланиями. 

– Вы же застали Олега Знарка? Он в то же время был в "Тракторе". 
– Олег Знарок – вообще мой воспитанник. Как он пришел, поселили ко мне в комнату. Я ему объяснял то, чему меня учили. Если бы мне тогда сказали, что Олег будет тренером сборной, я бы очень сильно удивился. По его поведению я бы это никогда не предположил. Усть-катавский парень, оторвиголова с таким непростым характером. По поведению в молодости он бы еще со мной поспорил. 

– В Риге его перевоспитали получается?
– Хорошую школу он получил от Юрзинова и Воробьева. Там Знарок по-настоящему и заиграл, хоккеисты в команде сильные были. 

– Существует легенда, что в "Тракторе"  Знарок "перебил ветеранов". 
– Утка какая-то, такого никогда не было. Ветеранов – это кого? Толю Тимофеева? Кто его сможет побить-то? Что он, что Гена Иконников – люди очень серьезные были. Да, Олег – рубаха-парень, разгильдяй, будем так говорить. Здесь он не прижился к требованиям Цыгурова, а уехал в Ригу – удачно.


Как хоккеисты гуляли в 80-е 

– Есть такое мнение, что Чистов – это современный Суханов, а Суханов – это Чистов 80-х годов. У вас есть что-то общее?
– Да, он похож на меня поведением на площадке и вне ее. Перед этим сезоном Стас публично пообещал, что исправится. И слово свое сдержал – Стас стал и назад бегать, как защитник, отрабатывать. Потому что капитанская повязка обязывает. Теперь такого нет, что он вытворял при Белоусове. 
. 
– Вы знакомы с ним?
– Ну, он молодой. Знаю, что с Ленинского района, а этот район воспитание дает будь здоров! Там ребята очень серьезные, не забалуешь. Держит слово – мужик. Самое главное, чтобы в плей-офф не поплыл. А он мастер-то хороший. Очень рад, что он смог остановиться.

– Своеобразным "эталоном" хоккеиста-хулигана считается Михаил Анисин. В ваше время были подобные игроки?
– Если бы Анисин со своим вызывающим поведением попал в наше время, кто-нибудь из команды обязательно поставил бы его на место. Так вызывающе вести себя нельзя. По отношению и к тренерам, и к своим партнерам. Он ведь подвел команду своим поведением. В нашей команде нашлись бы люди, которые поговорили бы по-мужски, и он бы сразу забыл о том, что хоккеист может себя так вести.

– То есть в ваше время тоже гуляли, но думали и о команде?
– Было, все мы не без греха. И не только я. Да в каждой команде такое бывало. Приходилось играть и после "нагрузок" вне поля, но команду не подводили. Если ты нарушил, то на поле должен вдвойне отработать и доказать ребятам, что ты за свою команду горой. Всякое бывало, но чтобы так вызывающе себя вести – никогда.

– В ваше время хоккеисты дружили со звездами советской эстрады. Вы с кем–нибудь поддерживали дружеские отношения?
– Дружили с "Ариэлем". Помню, в Киеве проходил турнир "Советский спорт", а  они в то время там гастролировали. На их концерт было невозможно попасть, а Каплун с Ярушиным посадили нас на стулья в проходе. А потом нас с "Ариэлем" приглашали на новогодние мероприятия. 

– Самое модное, любимое место хоккеистов в Челябинске того времени?
– У нас не было таких клубов, как сейчас. Были "Южный Урал", "Малахит", а "Уральские пельмени", конечно, лучше всех. Там всегда вкусно готовили, и очень любили мы певца Александра Табинаева, солиста "Уральских пельменей". Он для нас песни пел, и на английском тоже. Заказывали песни Антонова, популярные тогда шлягеры, мог и "Аббу" исполнить. Музыка там хорошая была.

– А летний отдых как проходил? Какие страны предпочитали в те времена? 
– Мы часто ездили с супругой в Чехословакию, в Болгарию и ГДР. На Мальдивы это только ребята сейчас ездят.

– Были ли у вас в команде какие-то традиции?
– Была в "Тракторе" такая традиция: когда заканчивалась первая половина сезона, мы ехали на кладбище к нашему знаменитому администратору Зиновию Борисовичу Певзнеру.  Там, естественно, поминали его, а потом был традиционный командный ужин. Начиналось самое интересное  –"разбор полетов", выяснение отношение: "Ты такой-сякой, как играешь?". На такой "отдых" Цыгуров давал нам три дня, а потом снова приходилось трудиться. Еще ездили в Миасс, в Чебаркуль кататься на лыжах, чтобы мы отдыхали ото льда. Иногда мне кажется, что если Николишин давал бы возможность своим игрокам в таком же духе выяснить отношения между собой, то это бы положительно сказалось на игре "Трактора". После такого общения команда играла совсем по-другому.

"Трактор" в сезоне 1989/90

Найти себя после хоккея 

– Окончание вашей карьеры пришлось на время распада СССР. Тяжело было привыкать к новым жизненным обстоятельствам?
– Конечно, я же закончил в 38 лет и буквально потерялся на два года – не понимал, куда попал. Раньше кормили, поили, все делали за тебя, только играй в хоккей, а тут я окунулся в бытовую жизнь. Только через пять лет что-то стало получаться в бизнесе, друзья помогали. Я же продолжал играть, у нас на первенстве области было много команд с хорошим уровнем. Потихоньку свыкся с мыслью, что больше никто не будет кормить и поить, как раньше. Ты должен всего добиваться сам. Знаю, много наших ребят сломались, так и не смогли адаптироваться – погибли, спились. Очень было сложно в возрасте сорока лет оказаться совершенно неприспособленными к жизни. Еще даже не думали, что так получится со страной.  

– Не опасно было заниматься бизнесом в лихие 90-е годы?
– Хорошие люди помогали – меня это не коснулось, да я в рисковые предприятия и не лез. Знал, что можно было и голову потерять.

– Приходилось слышать историю о том, что в вас даже стреляли.
– Да, было такое, в 2003 году у "Торгового центра" меня чуть не убили. Все хорошо закончилось, хотя год я потерял и не играл в хоккей. Уже в 2008 году мы ездили на чемпионат мира среди ветеранов в Канаде и выиграли его. 

– А из-за чего в вас стреляли?
– Мы стояли продавали–покупали доллары в точке у "Торгового центра". Подошли люди, потребовали деньги – естественно, я ничего не собирался им отдавать. Завязалась потасовка, в меня выстрелили и угнали машину. Неприятная история такая была, но их потом нашли и осудили.

– Тогда расскажите немного о ветеранском чемпионате мира. 
– Он прошел в Квебеке, в Канаде в 2008 году. Очень сильная организация была. Туда еще наши ветераны ездили – Шумаков, Картаев и Природин, они тоже стали чемпионами, только выше по возрастному цензу. 

– Наши ветераны, получается, сильнее канадских?
– Получается, да, но в Канаде в ветеранский хоккей играют до 70 лет. Видишь, идут дедушки с баульчиками, и думаешь, ка кони будут играть на льду? А на площадке совсем по-другому – бегут! 

– Какие у вас остались впечатления от Канады?
– У каждого есть мечта побывать на родине хоккея. Организаторам отечественных соревнований стоит поучиться у канадцев. Но уровень КХЛ сейчас тоже хороший. Александр Тыжных, который там живет, приглашал нас на матч НХЛ, но у нас не получилось – до Монреаля было далеко. 

– Сейчас вы занимаетесь только хоккеем? 
– В 2010-м году я начал тренировать ребят из любительской лиги – команда "Медиа 74". Там и баскетболисты, и гандболисты, и велосипедисты. Говорят: "Научи нас, Николай Николаевич, играть в хоккей". И вот мы поднимались с последних мест, в 2013 году заняли первое место в городе среди любителей, а  в  2014-м году – второе место. Люди даже не могли стоять на коньках, а за четыре года я их научил хоккею.

– Тяжела ли тренерская доля?
– Мне было интересно с ними работать. Они умеют внимательно слушать, было приятно. Приходят после рабочего дня на вечернюю тренировку с таким энтузиазмом, стремятся все выполнять. Многое не получается, падают, разбиваются – жалко в иной раз их становилось. Потихоньку за четыре года мы добились отличных результатов – выигрывали первое и второе место. Приятно видеть людей из других видов спорта, объединенных любовью к хоккею. На самом деле хоккей – игра очень интересная, завораживающая. Из всей команды только один баскетболист не научился играть, а все остальные ребята – молодцы. Казалось бы один  велосипедист – а как играет! Мне нравится их задор. Мужикам 25-30 лет, а как они смотрят тебе в глаза, стараются выполнять, даже если не получается. Подкупает такое рвение, такое усердие.

– Вы сейчас не боитесь кризиса? Как он может сказаться на российском хоккее?
– Надо своими силами выбираться. Ну не поедут легионеры – у нас своя школа есть, и в "Челмете" мальчишки на подходе. Очень мне нравятся Мокин и Основин – очень хорошо вписались в "Трактор". Подросли и еще подрастут. Нет уже Контиолы, но ведь "Трактор" играет. Главное сейчас – исправить "детские" ошибки в обороне, а в нападении команда-то хорошо смотрится. Думаю, челябинский хоккей кризис не коснется. Хочу пожелать молодым закрепиться в составе "Трактора", как когда-то Глинкин и Попов. Желаю молодежи удачи и  уверенности.  

Фото: Виталий Губин, chelyabinskhockey.blogspot.ru и личный архив Николая Суханова