Огромные крысы, курящие медсестры и лишай. Как иностранцы выживали в КХЛ

Начиная с середины XIX века, когда маркиз Адольф де Кюстин выпустил книгу «Россия в 1839 году», в нашем обществе наблюдается болезненная рефлексия на тему «Что же о нас скажут иностранцы?». Все это привело к тому, что на телеэкранах расплодились американские «эксперты», никому не известные в самих Штатах (зато американские!), а в интернете расцвел сайт ИноСМИ, который и начинался фактически как центр переводов иностранных статей о России.

Все это пришло и в хоккей. Лавину рассказов о «КХЛ глазами иностранцев» запустил подкаст Spittin’ Chiclets, который ведут два бывших игрока НХЛ – тролль, лжец, но не девственник Пол Биссоннет и Райан Уитни, который в России запомнился рассказами об игре в «Сочи», но не самой игрой: «С хоккеем тут все отлично: хорошие игроки, несколько крутых арен – все здорово».

Обо всем остальном Райан отзывался хуже: «В больнице медсестра стала мерить мне давление, и она одновременно курила! [...] «Круто познакомиться с другим стилем жизни и хоккея, но, если честно, ничего крутого в России нет. Я скучаю по России так же, как по операциям на голеностопе».

И хотя подкаст Пола и Райана посвящен самым разнообразнейшим хоккейным байкам, в России сильнее всего разлетелись те, что посвящены самой КХЛ – и речь даже не про легенды о бандитском «Витязе» времен поздней суперлиги, а про нынешние времена. Благодаря Артему Зырянову, бывшему автору Sports.ru, мы знаем, о чем говорят игроки, которые во время интервью нашим медиа улыбаются в 32 зуба.

Тедди Перселл – о хлебе с майонезом и судействе СКА

Перселл приехал в «Авангард» осенью 2018-го с репутацией человека, который набирал 60 очков в «Тампе», играл на ЧМ за Канаду – но все это было давно, на момент трансфера Перселл был ахээловцем. Он говорил клубной пресс-службе: «Я задавал парням вопросы, они рассказывали только хорошее как о городе, так и о команде и всей организации. Хочу это все увидеть!».

«Я жил не в Москве или Санкт-Петербурге – отличных городах, а в сраной Сибири. Я практически забыл, каково это вести диалог и нормально общаться. Я говорил с людьми, как со своей собакой: «Тедди голодный». И так далее.

Однажды мы летели куда-то 9 часов. Вылетели в 8 утра, прилетели, проспали весь день, а вечером пошли на тренировку, так как игра была следующим утром. В 10 вечера после ужина с бутербродами с икрой и майонезом мы пошли спать. Я слышу от парней: «Тедди, гуд дэй, гуд дэй». А сам думаю: «###, это трындец какой херовый день»

Лига заточена под одну команду. Мы играли против СКА и проиграли со счетом 2:3, но, наверное, раз 15 сыграли в меньшинстве. Парни на скамейке уже чуть ли не смеялись от этого».

Так как Перселл был первым, он во многом вызвал огонь на себя. «Спорт-Экспресс», например, ответил Тедди статьей с заголовком «Плач невоспитанного человека. Ответ канадцу, оскорбившему Россию», где Михаил Зислис писал: «За неполный сезон в КХЛ канадец получил в районе 60 миллионов рублей, а сейчас в свои 33 года сидит без дела. Сказать, что он отработал свои деньги – нельзя. Несколько хороших матчей, классное исполнение буллитов. По большей части Перселл занимался фигурным катанием на льду [...] Ретроспективная реакция Перселла позволяет сделать о нем выводы как человеке, имеющим пробелы в обычном воспитании».

Пресс-служба «Авангарда» отреагировала спокойнее всех – мемами:

Поток историй на этом не закончился.

Тим Стэплтон – о Нижнекамске и Крикунове

Форвард с большим опытом игры в НХЛ стал известным в России благодаря минскому «Динамо», а после игры за «Ак Барс» получил место в сборной на ЧМ (да, даже учитывая традиционный американский подход к селекции – это классно). Однако почти все его воспоминания о быте касаются одного года в «Нефтехмике» в сезоне-2014/15.

«В России ты говоришь себе «What a fuck» каждые два дня. Все, что не имеет смысл в твоей голове, там в порядке вещей. Когда я играл в «Нефтехимике», у нас сменилось пять тренеров за сезон. Кажется, к ноябрю (очевидное преувеличение – Sports.ru). В какой-то момент мы не понимали, это, мать вашу, тренер или физиотерапевт. И мы проиграли половину матчей, 10 игр подряд. Пришли за зарплатой, а нам говорят – не платим вам, пока не победите.

И вот мы победили, и нам привели Игоря (Владимира) Крикунова. Твою мать, какой он долбанутый. Советская закалка. На второй день он заставил нас бегать. 10 километров. Ночью. Когда на улице шел сильный снег. Я не шучу. Мы добегали до его машины с включенными фарами, смотрели на этого сраного Крикунова и бежали вторую половину дистанции в другую сторону. И он вообще не говорил по-английски».

«Мы были на дне рождении у трехлетнего сына одного хоккеиста. Он потратил 40 тысяч долларов на праздник. Там чего только не было – торты из мороженного, чуть ли не Цирк дю Солей. Я такой: «Что он подарит сыну, когда ему исполнится 16? Личный самолет?».

Реакция оказалась бурной. Андрей Назаров заявил: «Если ты считаешь себя мужиком, а не бабой, то делай такие заявления и распускай свой язык в России, а не за границей. Эти люди просто хайпуют и пытаются оскорбить взрослых и уважаемых во всем мире людей. Мы, молодое поколение тренеров, этого не допустим и при следующей встрече дадим этим болтунам и их друзьям, которые будут играть в КХЛ, щелчок по носу» (Уитни ответил Назарову: «Надеюсь, меня не пристрелит русский шпион. У меня же маленький сын»).

Сам Владимир Васильевич был более сдержан: «Ночью, по снегу? Ну, это он дурачок, такого не может быть. Во-первых, ночью мы не тренируемся, ночью мы спим. И чем больше мы спим, тем лучше для игроков, они отдыхать должны. Так что это ерунда полная [...] Это от того, что у них мозгов нет просто, наверное. Не плюй в колодец – пригодится воды напиться».

После этого истории пошли так часто, что уже стали обыденностью.

Ти Джей Гальярди – снова о Нижнекамске

Гальярди когда-то мощно начал карьеру в НХЛ и попал в десятку претендентов на «Колдер» в сезоне-2010/11, но потом пошел по рукам. В КХЛ Гальярди сыграл лишь 27 игр, но за три разных клуба.

«После Рождества я подписал контракт с «Медвешчаком» на месяц, чтобы привести себя в порядок, а потом меня позвали в Нижнекамск. Место о котором никто не знает. Одна из трех главных задниц в КХЛ. Но там платили больше всех, были отличные бонусы за победу, за набранные очки и все такое. Ок, на два месяца меня там хватит. И оказалось, что это самая большая задница в мире, в которой я был.

Мы бились за плей-офф, за каждую победу нам платили по 3 тысячи баксов. Владельцем клуба был владелец завода, который спонсировал нас. Он пару раз приходил в раздевалку перед матчами. Такой типичный русский, весь в черном, с ним громилы-телохранители. Он приходил и говорил что-то перед играми. Я спросил однажды: «О чем речь?». Мне сказали: «Сегодня премиальные не 3 тысячи, а 15!».

Деньги были хорошие, но со мной произошла дичь. В одном матче меня ударили со спины, я повредил руку. Я пришел на арену на следующий день немного размяться и посмотреть, как чувствует себя руку. Тренер вратарей – он говорил по-английски – позвал меня к Андрею Назарову. Наз спрашивает меня: «Что с рукой? Сломана?» Я говорю: «Нет». Он мне: «Играй».

Мне сделали укол, вроде все неплохо. Ночью стало плохо, меня тошнило. После следующего матча стало еще хуже, хотя меня не толкали, все было тихо-мирно. Думаю, что же такое? Вспоминаю, что мне делали МРТ – врачи говорили, что все в порядке. Что-то не так. В городе ужасная больница, там как в 1940-х. Иду к генеральному менеджеру. Он говорит: «Или проходи обследование здесь, или едь в Москву, но за свой счет». Я уехал. Оказалось, что через укол мне занесли в бедро сильную инфекцию»

Брент Сопел – о новокузнецких крысах

Защитник c 600 играми в НХЛ приехал в Новокузнецк осенью 2011-го – лишь через год после победы в Кубке Стэнли вместе с «Чикаго». Попасть в первый для себя плей-офф КХЛ «Кузне» не помог даже он.

«Играл в Новокузнецке полтора года. Там адище. Что я ел? В основном в ресторанах, там есть пара мест. А дома мой холодильник был забит банками «Пепси» и печеньками. Я заходил в продуктовые магазины, но однажды увидел там крысу весом килограмма четыре.

Я встречал на улицах бабушек с коровами на привязи. Это их способ выжить. Блин, начинаешь понимать, как у нас в США хорошо. В России больше всех миллионеров, но остальные люди живут плохо. Разница в культурах тоже большая. Однажды помог девушке, придержав дверь, а она посмотрела на меня, будто я хочу ее убить».

Крис Верстиг – об опоясывающем лишае

Наконец, самая свежая история от еще одного чикагского чемпиона. Форвард с огромным опытом игры в НХЛ приезжал помочь Бобу Хартли строить его амбициозный проект, а вместо этого продержался в КХЛ лишь 11 игр. Впрочем, клуб поднял на нем деньги, когда продал права на Верстига шведскому клубу. По официальной версии, Крис уехал домой «по семейным обстоятельствам».

«Не знаю, может, в еде были бактерии, но когда я туда приехал, то практически не слезал с толчка. Я думал: «Черт возьми, у меня вообще ничего не задерживается в желудке.

Помню, как говорил Дэллману: «Чувак, я в полной заднице. Я не могу есть, вообще ничего не могу делать». Потом у меня появилась какая-то сыпь, я пошел к врачам, а они мне твердят: «Да это экзема!». Я послал фотку своему доку в Торонто, он мне пишет: «Это лишай».

Как раз еще у родных в то время были какие-то проблемы с визами, я был на диком нервяке по поводу всей этой ситуации. Жена еще забеременела прямо перед тем, как я уехал. Короче, я понял, что надо валить домой».

Макс Тэлбот – о неправильном отношении

Больше всего в России оценили слова Макса Тэлбота. Его случай отличается от всех, указанных выше – в России он продержался долго, играл за топ-клубы («Локомотив» и «Авангард»), претензий по игре к нему не было почти никогда.

«Мой первый выезд в России – Магнитогорск. Самое сраное место в мире. Очень маленький город, очень загрязненный. Я на раскатке, вдруг слышу: «Макс, Макс!» Обернулся, а там Малкин. «Добро пожаловать в Магнитогорск!». Круто было. Слышал про его клуб в Магнитогорске, но это не тот город, в котором ты хочешь гулять по ночам.

Я был в России с женой и тремя детьми, и не было ни одного дня, чтобы мы чувствовали себя в опасности. Жена могла гулять по улице вечером, и ничего плохого не происходило. И, например, в Ярославле мы проводили вечер до игры на базе. Обычно с этим словом ассоциируется какой-нибудь сраный отель, где в маленьких неуютных комнатах игроки проводят время перед телевизором. Но в Ярославле и Казани по-другому. Там построили целые комплексы – со спортзалом, теннисным кортом, хоккейным катком, обслуживанием номеров. Для детей это было чудесно.

Чтобы стать своим в России, нужно делать все, что делают русские игроки. Работать так же усердно, как они. Пить столько же водки, сколько они. И тогда они будут уважать тебя, ты станешь их другом навечно. Но если ты приедешь с настроем, что я такой крутой, играл в НХЛ, тебя возненавидят, и ничего не получится».

Сам Райан Уитни, впрочем, не считает себя хэйтером России: «Я никогда не говорил, что Россия – это болото. Мексика – да, болото. Я всего лишь делюсь опытом игры в России, сравнивая ее с тем, где жил и играл раньше. Мы не время. Мы говорим то, что нас удивило и повеселило. Например, я критиковал Эдмонтон, хотя это отличное место для игры в хоккее, но я привык жить в других условиях, поэтому высказался жестко».

В России, правда, все эти рассказы вряд ли будут воспринимать так, как их и надо воспринимать – фактически это охотничьи байки у костра, где рассказывают, как завалил «в-о-о-о-о-от такого!». Сколько преувеличения в историях, рассказанных в подкасте, мы вряд ли узнаем. Репутация «Нефтехимика» у легионеров, впрочем, теперь явно подорвана.

«Нам сказали, что доктор принесет газ – парни завизжали так, будто выиграли Кубок Стэнли». Стэплтон снова рассказал о КХЛ

«В банке нам предложили водки, а потом пересчитали зарплату, которую мы принесли в пакете». Бывший тафгай «Витязя» – о жизни в России

«Медсестра измеряла давление и смотрела мне в глаза, потягивая сигарету». Как Райану Уитни жилось в России

Фото: РИА Новости/Михаил Мокрушин, Александр Кондратюк, Александр Овчаров, Юлия Дмитриева; globallookpress.com/Matti Matikainen/Newspix24