Геннадий Величкин. Полеты во сне и наяву

Первые 48 часов после победы в Кубке Гагарина для вице-президента клуба-чемпиона протекают словно в тумане, представляя собой сплошное смешение реальности и сна. Вернее, сна совсем не много, в основном реальность, но границы этой реальности с течением времени настолько размываются, что ее уже от сна и не отличить. Сомнамбулическое состояние – так, наверное, охарактеризуют его медики.

Полтора часа ликования в залитой шампанским и продымленной чемпионскими сигарами гостевой раздевалке ЛДС ЦСКА, поездка на автобусе в аэропорт «Внуково», два часа возбужденного полета, веселье, смех и песни – и в шесть утра Магнитогорск встречает чемпионов огромной толпой болельщиков. Потом команду ждут на арене, где восторженными работниками тыла организован банкет, и только часов в десять все разбредаются по домам. Времени хватит, чтобы поспать, побриться и к пяти вечера вернуться на арену, где намечено итоговое собрание. Игроки сфотографируются с Кубком, соберут на своих кепках и свитерах автографы партнеров по команде и будут свободны до конца мая. Руководители же незамедлительно приступят к работе.

У Величкина на телефоне двести (!) пропущенных звонков, но перезванивать он будет лишь некоторым, иначе времени не останется совсем. А дел-то невпроворот: обсудить с тренерами состав на следующий сезон, поговорить о будущем с игроками, чьи контракты истекают, решить, какой ремонт требуется в раздевалке и других помещениях, начать готовиться к намеченной на 27 мая церемонии награждения, в конце концов…

Тут и не заметишь, как день сменяется ночью и наоборот. Только по прошествии двух суток жизнь вице-президента входит в более или менее нормальное русло. И появляется возможность перевести дух, спокойно сесть в кабинете и хотя бы четверть часа поговорить с журналистом, оценивая только что сделанное. Разговор логично начать с воспоминаний о том, что говорил Геннадий Иванович чуть больше года назад, после сезона, закончившегося поражением от «Сибири» во втором круге: «Списывать нас со счетов рано. Мы снова возродимся. Со мной, с Майком, без меня, без Майка – не важно».

- Ну, вот вы и возродились!

- Возродились, да. Кое-что подправили и возродились. По окончании прошлого сезона президент клуба Виктор Филиппович Рашников просил нас разобраться в причинах неудачи. Мы понимали, что в такой хоккей, в какой мы играли в 2014-м, постоянно играть нельзя. Поэтому, постаравшись максимально сохранить чемпионскую команду и произведя только точечные замены, мы пришли к мнению, что все-таки надо переформатироваться. Это понимали более молодые члены тренерского штаба – Майк Пелино и Илья Воробьёв, и нам казалось, что Майк Кинэн тоже это воспринял. Однако со временем мы вернулись к игре сезона-2014/15, она нас засасывала. Майк – великий тренер, многое знает и умеет, но ситуация изменилась, и нам надо было оперативно меняться. Кинэн не всегда был с этим согласен, и так продолжалось до середины октября, когда последовала серия неудачных игр. Четыре-пять дней мы с Рашниковым думали, как быть, и шеф принял мудрое решение оставить Майка в системе клуба, а команду доверить Илье. Мы дали ему новый контракт и испытательный срок до конца сезона. Это было сделано с большим уважением к Майку, он нормально всё воспринял. Мы договорились, что если потребуются консультации, мы его призовем, но их не потребовалось.

- То есть генеральная линия была выдержана, вы ведь давно объявили, что Илья Воробьёв станет следующим главным тренером. Просто это случилось чуть раньше, чем предполагалось.

- Да, обошлось без потрясений. Удачно влился в тренерский штаб Виктор Козлов. Мы с Ильей Петровичем начали размышлять о помощнике на следующий же день. Идея насчет Козлова пришла Петровичу, я согласился с тем, что это интересный вариант. Мы набрали Виктора, он удивился и сказал, что должен подумать. Думал от силы 10-15 минут, перезвонил и сказал, что готов, даже не интересуясь условиями. Только спросил, когда прилетать. «Завтра», - сказали мы, и вот так родился квартет. А позже, после Нового года, к нам подключился Сережа Киприянов. Мы это не афишировали и нигде о нем не говорили. Это парень из Челябинской области, который всю жизнь отработал тренером по единоборствам и физподготовке. Мы изучили его биографию, посмотрели на работу его школы, на детские лагеря, которые он ведет, и решили сотрудничать. Но еще надо было посмотреть, как ребята будут реагировать. И через месяц мы увидели, что им понравилось, они даже стали заниматься с Сергеем индивидуально. В общем, гладенько, спокойно и аккуратно он влился в наш коллектив, так что будем и дальше с ним работать, думаю.

- Итак, системность – главное достоинство вашей работы.

- Да, системность есть, хотя мы все-таки рисковали, четыре года назад объявив, что Воробьев со временем будет главным тренером. Многие восприняли это скептически, начали навешивать на него ярлыки, называть «переводчиком». Хотя переводчиком он вообще никогда не был. У нас все – и игроки, и работники клуба - говорят по-английски, нам переводчик вообще не нужен. Но мы это терпели, и он терпел, и я ему благодарен. Илья – молодой тренер, причем тренер во втором поколении, а это важно. В таких профессиях, как, допустим, врач, дипломат или тренер преемственность и опыт предыдущих поколений важны. Он взял многое от отца, причем взял лучшее, ведь в свое время был игроком и мог что-то отсеять, понимая, где есть перегибы. И три с половиной года работы в нашем клубе – сперва с Полом Морисом и Томом Баррассо, потом с Майком Кинэном и Майком Пелино стали для него отличной школой. Это я называю университетом. А была еще аспирантура - работа ассистентом тренера сборной. Чемпионаты мира, Евротур, работа с Олегом Знарком и другими членами тренерского штаба – если человек умный, если впитывает всё, как губка, то это огромная польза. Поэтому Илья Петрович и университет прошел, и аспирантуру, так что сегодня он у нас кандидат наук. Пока кандидат, еще не доктор. Доктором станет, когда еще два кубка выиграет.

- Вызывает уважение то, что вы не впадаете в уныние после неудач, не бросаетесь в крайности, меняя всё на корню…

- Знаете, мы ведь никогда не метались. Паника, истерика - это не наше. Я работаю в клубе 24 года, и за это время мы сняли всего трех тренеров, Кинэн стал четвертым. Первым же, очень давно, был Валерий Викторович Постников. Валерий Константинович Белоусов всегда работал четко по контракту, от и до, Марек Сикора – тоже. Дэйв Кинг… Там была ситуация, похожая на нынешнюю: Кинг – как Кинэн, а Фёдор Канарейкин – как Воробьёв. Не одно и то же, но похоже. В общем, за то время, что я был в клубе, увольняли Постникова, Кинга и Канарейкина. Но, кстати, во второй приход Федор Леонидович полностью отработал контракт, проблем у нас с ним не было. Просто Виктор Филиппович принял решение вернуться к североамериканской школе, поэтому пришел Морис, который тоже отработал четко по контракту. Мы не собирались с ним расставаться, но у него появился шанс вернуться в НХЛ, и он за него зацепился. Пришел Кинэн, сходу выиграл чемпионат и очень многому научил нас. Научил отношению к делу, научил правильные слова говорить, научил наряду с умением, силой, здоровьем и талантом включать в работу сердце и душу. Очень многое дал в плане мотивации. Я говорю о мотивации не в виде летающих планшеток, а в виде нужных слов. Вот так наша система оттачивалась и в последние четыре года сработала.

- Это можно назвать лучшим периодом в жизни клуба?

- Нет, конечно. Каждый период, отмеченный победами, прекрасен. Так было, когда мы выигрывали и с Белоусовым, и с Канарейкиным. Назвать какой-то финал наиболее запоминающимся или тяжелым нельзя, все финалы в равной степени тяжелы, так как случайных команд в них нет. Вспомните, каким был в 2014 году «Лев» - сборная Европы! Лучшие финны, шведы, чехи, отличные канадцы, классные тренеры, русские ребята-менеджеры, которые хорошо знали ситуацию. Тяжелейший был финал! Шайб, правда, забрасывалось больше, чем сейчас. Но то был, наверное, последний год, когда романтический хоккей преобладал. Потом начали выстреливать ЦСКА, «Сибирь», исповедующие иной подход, сейчас так же играет «Торпедо», «Ак Барс» идет по этому же пути. И Уфа уже не такая романтическая, как раньше, гораздо более серьезная, и «Авангард». На Западе так уже играют многие, и это объяснимо, поскольку такой хоккей дает результат. В общем, не бывает легких финалов. «Авангард», «Динамо», «Ак Барс», «Лев», ЦСКА... Ни за что не могу выделить какой-то из этих наших победных финалов. Кстати, мы в своей истории выиграли пять из шести финалов – хороший процент.

- С этим не поспоришь, но жизнь-то на месте не стоит ни секунды.

- Ну да, вы же видите, как мы начали работать, едва прилетев. Вообще не представляю, когда попаду домой сегодня. Столько надо всего сделать: закрыть долги, сформировать бюджет, принять решения по новой команде. Ее костяк сохранится, всё будет четко, логично, опять только точечные изменения. Сейчас у нас два главных момента – потолок зарплат и бюджет. С потолком понятно, это для нас не загадка, надо просто прикинуть, как вписать в него всех наших игроков, включая звезд. А бюджет – это и детская школа, и содержание дворца, и ремонт, и форма… Как летать, как кормить, во что одевать… Бюджетом у нас занимается исполнительный директор Максим Грицай, который проделывает огромную и очень полезную работу, вносит колоссальный вклад в нормальное функционирование клуба. Ну, а я занимаюсь командой. Вопросов у нас очень много, и надо успеть решить их до конца мая.

- Верстать бюджет год от года становится сложнее?

- Видите ли, ситуация со спонсорами у нас не меняется. Хорошо это или плохо, но спонсор у нас один – Виктор Филиппович Рашников, стоящий во главе ММК. Нет ни госкомпаний, ни других источников финансирования, поэтому перед нами ставится задача зарабатывать – на рекламе, билетах, некоторых других статьях дохода. Мы должны «отбивать» порядка 25-30 процентов бюджета, а остальное – это металлурги во главе с Рашниковым. Конечно, это дорогое удовольствие. Но после того, что происходило в городе в среду, мне кажется, оно того стоит. Не все поголовно здесь любят хоккей и гордятся «Металлургом», но половина города уж точно рада, и она имеет на это право. И город имеет право, и регион. Зачастую даже те, кто не любит хоккей, поддаются всеобщей эйфории. Жизнь ведь наша непростая – и в городе, и в стране, и в мире, у каждого много своих проблем, но когда загорается пусть крошечная искорка удовлетворения, гордости, счастья, это помогает жить людям. И ради этого стоит работать. А бюджет… Наш бюджет, наше финансирование не сравнимо с некоторыми другими клубами. Слишком уж больших денег у нас нет. Большие деньги – дело хорошее, но не главное, и мы это доказываем, успешно соревнуясь с более богатыми клубами. Естественно, с теми суммами, которыми располагают команды из нижней части таблицы КХЛ, нереально рассчитывать на успех, но с нормальным бюджетом, как у нас, реально. С честным потолком зарплат любой клуб может бороться за титул.

Вот так будничная реальность постепенно заполняет сознание лучшего менеджера в истории российского хоккея. И вытесняет воспоминания о только что пережитых безумных днях. Воспоминания, которые, наверное, скоро станут похожи лишь на сладкий сон...