Егор Яковлев: Кинг на второй день поинтересовался, почему мы не улыбаемся

Защитник «Локомотива» прекрасно выступил плей-офф, получив приглашение в сборную России. Он вспоминает, как ярославцам удалось пройти московское «Динамо» и СКА, что почувствовал, когда уволили Петра Воробьева, и почему не удалось выйти в финал Кубка Гагарина.

– Вы уже отошли от поражения в финале конференции? 
– Четыре дня вообще не было ничего хоккейного в жизни. Наверное, за это время удалось отойти от всех мыслей. А потом последовал вызов в сборную.

– И так сил нет, а еще и в сборную ехать. 
– Очень рад, что меня позвали. Здесь можно окончательно забыть ту неудачу и переключиться на другие вопросы. Наверное, это самое важное сейчас.

– У вас было какое-то командное прощание? 
– Сразу после заключительного матча в Праге был командный ужин. Туда пришли не только игроки и тренеры, но и руководство клуба, президент РЖД. Было сказано очень много теплых слов, да и вообще посидели душевно.

– Подарков не дарили? 
– Нет, но сама обстановка была уютной. Нас поздравляли с успешным сезоном.

– Все думали, что ярославская сказка завершится Кубком Гагарина. Хотя ваши первые два матча с «Динамо» были достаточно слабыми. 
– Нет-нет, мы выглядели хорошо. Может быть, уверенности не было, но играли неплохо. А когда вернулись в Ярославль, просто взяли себя в руки.

– Но как это получилось? 
– Дома свои болельщики…

– … и они помогали вам. Это всем известно. В Москве тоже было много зрителей, а вы же не слышите, что на трибунах кричат. 
– Верно, но все-таки дома мы себя как-то расслабленно почувствовали. Поняли, что можем сыграть хорошо, можем победить.

– Илья Горохов выступал в раздевалке? 
– Постоянно. Но самое главное, что у нас в плей-офф была живая атмосфера. Никто не молчал, не выглядел равнодушным.

– Получается, что кроме Горохова еще кто-то говорил? 
– Лучше него – точно нет. У Ильи получалось очень сильно мотивировать команду до матча.

– А Кинг перед игрой молчал? 
– Тренеры заходили за десять минут до выхода на лед, а до этого говорил Горохов.

– Кинг выучил русский? 
– Говорил на английском, но Дмитрий Юшкевич синхронно переводил.

– Первое, чем вас удивил Кинг? 
– На второй тренировке он у нас поинтересовался, почему мы никогда не улыбаемся. Мы переглянулись. А Дэйв напомнил, что мы занимаемся любимым делом и должны получать удовольствие от своей работы. Мы как-то расслабились.

– А почему не улыбались-то? 
– Шутите, что ли? При Петре Воробьеве это не приветствовалось. На тренировках, перед матчами ты должен быть максимально серьезным. Я не осуждаю, Воробьев – специалист старой закалки, а там такие правила.

– Кого-то наказывали за улыбки? 
– В этом году нет. Но мне рассказывали, что когда Петр Ильич работал в ВХЛ или МХЛ, то мог отправить улыбающегося домой.

– А сам Воробьев смеялся? 
– Только когда мы проигрывали. Или если кто-то ошибется на льду, он тоже смеется.

– Как выглядит Дэйв Кинг в гневе? 
– Он может выругаться пару раз на английском, но это, наверное, всё. Голос может повысить. Но клюшки или мусорные баки у нас по раздевалке не летали.

– Когда узнали, что Кинг уходит? 
– Он попрощался с нами после заключительного матча в Праге. Сказал, что очень хотел бы продолжить работу, но пока ничего неизвестно. Очень жаль. Я бы хотел с ним еще поиграть. Как бы вам объяснить, что действительно изменилось? Вот я утром просыпался и радовался тому, что сегодня тренировка.

– Вы, правда, были не в курсе, что еще осенью контракт с клубом подписал Шон Симпсон? 
– Да всё мы знали, что тут скрывать. Просто старались в это дело не лезть, не думать. Я знаю, что Симпсон довел сборную Швейцарии до финала на чемпионате мира. Отличный результат.

– А какие были ощущения у игроков, когда объявили об отставке Воробьева? 
– Не думайте, что была радость. Появилось чувство неопределенности. Вроде бы нам надо было бороться за место в плей-офф, а тут убирают тренера. Это же только потом выяснилось, что приглашение Кинга – удачный ход.

– Воробьева подвело то, что он хотел вас лишить отпуска в олимпийскую паузу. 
– Не совсем лишить, а сократить. Но ведь были правила, установленные профсоюзом.

– Сильно изменится «Локомотив» летом? 
– Говорят, что не очень сильно, и это хорошо. У нас появился коллектив, и в следующем сезоне все должно получиться еще удачнее. Вы посмотрите, как ребята рвались на лед. Помните, Галимов столкнулся с Черниковым в матче с «Динамо»? Эмиль несмотря ни на что остался на льду, а Саша вернулся на площадку в кратчайшие сроки: надел маску – и вперёд. Егор Аверин и не подумал пропускать игры после рассечения: тоже с маской – и на лед. Это о многом говорит.

– Игорь Мусатов забыл в раздевалке пистолет, когда пытался «застрелить» Веханена из пальца? 
– О, мы ему этот эпизод припоминаем. Кто-то обязательно скажет: мол, Игорь сейчас нам лететь, так ты сдай оружие, а то не пустят в салон. Мусатова подвела несдержанность, но ведь он старался ради команды.

– Вот еще и Кертис Сэнфорд уходит. 
– При этом мы с ним общались сразу после окончания сезона, и он говорил, что ведет переговоры о продлении контракта. Мол, ему все нравится, все устраивает. А через пару дней появляется новость, что он уезжает.

– Вы его понимаете? 
– Понимаю. У Кертиса трое детей, и его семья крайне редко приезжала в Ярославль. Думаю, что у нашего вратаря появился вариант с НХЛ, и он, конечно, выберет возможность выступать дома.

– Напоследок скажите, вы могли пройти «Лев»? 
– Могли. И если бы зацепили последний матч, точно перевернули бы серию. Но вообще пражане очень сильные. Прекрасный вратарь, есть хорошие мастера. Просто мы слишком поздно поняли, как против них надо играть.