Его часто били по голове. Теперь он поджёг дом отца и никому не нужен

В хоккее встретишь немало удивительных историй преодоления себя и восхождения на вершину. Мы рассказывали о Скотте Дарлинге, который проделал путь от алкоголика до чемпиона НХЛ, о Войтеке Вольски, который пережил страшнейший перелом шеи и вернулся в хоккей, а в феврале будет играть за сборную Канады на Олимпиаде. Но есть и обратная сторона медали – например Николай Жердев, который мог блистать, если бы не зелёный змий, или герой этого рассказа, который после короткой, но яркой и полной драк карьеры опустился на самое дно, тянет за собой родных и не может найти выход из этого кошмара.

Из примерного мальчика – в безжалостные бойцы

Он на отлично учился в школе, а в юношеских командах играл на позиции защитника и много забивал. Всё изменилось в 1995 году, когда он оказался в жёсткой и агрессивной Западной хоккейной лиге. Вместо того чтобы пойти в колледж, Стив даже нормально не доучился в школе, а в WHL его перевели в нападение и сделали из него бойца. Результат – 53 очка и 615 минут штрафа в 203 матчах.

В 1998-м его довольно высоко задрафтовал «Анахайм» — под 32-м номером, но за команду из Калифорнии он не провёл ни одного матча, а в НХЛ дебютировал за «Вашингтон» в сезоне-2001/02. 

Так начиналась карьера Стивена Пита – тафгая, который провёл несколько сезонов в «Вашингтоне», защищая Яромира Ягра, Петера Бондру, Адама Оутса и даже, недолго, Александра Овечкина. Сегодня Питу 37 лет, карьеру он завершил в 2006 году, и о нём все забыли.

Уже почти год Пит бездомный – кочует по мотелям, квартирам, которые сдаются посуточно, ночует у родителей своей девушки, а иногда и просто в машине. Это по-прежнему мощный, широкоплечий и довольно молодой мужчина, но теперь он вызывает не страх, как в былое время на льду арен НХЛ, а только жалость. Пит не замечает, когда у него слишком низко сползли штаны, не обращает внимания на ссадины на лице, а при разговоре часто выдает что-то нечленораздельное и теряет мысль.

Видео можно посмотреть на канале hockeyfights.com в YouTube.

Лицо Стивена озаряется, когда он вспоминает былые деньки в НХЛ, беседуя с журналистом National Post. Он до сих пор гордится своими драками. 

«Не хочу хвастаться, но я был классным тафгаем… Знал, как запугать соперника и влиять на игру. Это единственное место, где можно было впадать в ярость». 

Но когда разговор заходит о том, что с ним стало после карьеры, он грустно опускает плечи.

«Когда занавес опускается, никто не видит эту чёртову часть. Никто уже за меня не болеет, понимаете? Никто не видит моих проблем». 

Проблемы начались под конец карьеры. Пит вспоминает, как его однажды удалили, и, сидя на скамейке штрафников, он не мог отчётливо разглядеть, что происходит на другом конце площадки, и испытал сенсорную перегрузку. Как будто оказался в бассейне с кучей визжащих детей. 

«Глубоко внутри я был до чёртиков напуган. Я на льду, мимо носятся люди, а ты сам не свой».

Пит не замечает, когда у него слишком низко сползли штаны, не обращает внимания на ссадины на лице, а при разговоре часто выдает что-то нечленораздельное и теряет мысль.

Кражи, наркотики, поджог

После завершения карьеры Стивен хотел стать риэлтором, но не смог закончить обучающие курсы, хотя пытался два раза. Он подрабатывал на фейс-контроле в клубе, на стройке и в мастерской «Харлей Дэвидсон», но постоянные головные боли не позволяют ему сфокусироваться. Пит так и не смог найти постоянную работу и несколько раз попадал в неприятности с законом. Драки в барах и на улице, обвинения в краже, сопротивление полиции, поджог. Последняя история случилась в 2015 году, когда его обвинили в поджоге дома своего отца Уолтера. 

В считаные минуты двухэтажный дом, купленный на деньги, заработанные в ледовых драках, превратился в пепелище. Всё произошло поздно вечером, когда Уолтер уже лёг спать, и только по счастливой случайности никто не пострадал. Вспыхнувший матрас в гараже, быстро распространившийся огонь, взрыв бензина… Уолтер схватил любимого джек-рассела Доусона, который спрятался под кроватью, и успел выскочить из горящего дома. 

Полиция заявила, что у Стивена накануне был конфликт с отцом, а один из соседей видел, что Пит намеренно устроил поджог, но сам он придерживается версии, что забыл выключить паяльную лампу в гараже. В итоге Стивен признал вину, чтобы получить условный срок и не раздувать излишней шумихи на суде, так как новость о бывшем тафгае-поджигателе быстро подхватили СМИ. 

Вероятней всего, это действительно было случайностью. Стивен, как и большинство тафгаев, страдает от головных болей из-за множества сотрясений. Доказать ничего не получается — уже не первый год бывшие игроки НХЛ пытаются судиться с лигой и доказать её вину в травмах головы, которые приводят к хронической травматической энцефалопатии. Это дегенеративное заболевание мозга, вызванное множественными ударами в голову, из-за которого люди страдают потерей памяти, депрессиями, импульсивным поведением, пристрастием к наркотикам и алкоголю. Пока всё тщетно, ведь врачи могут поставить точный диагноз только после смерти. А значит, Стивен обречён страдать и влачить жалкое существование.

«Начинаешь думать, что всё, чего ты касаешься, умирает. Моя мама умерла (За несколько лет до пожара, от рака. – Прим. «Чемпионата»), ребята, с которыми я играл в хоккей, умирают. И я смотрю в зеркало и думаю: «Что я вчера делал? Что со мной не так? Может, мои головные боли приведут к чему-то страшному? Мне становится лучше или хуже?». 

Пит рассказывает, что врачи «Вашингтона» постоянно прописывали ему оксикодон – обезболивающее, вызывающее зависимость при регулярном употреблении. После карьеры он продолжал «лечиться» болеутоляющими, которые получал по рецепту или покупал на улицах. Он подсел на кокаин и алкоголь, но считает, что главная его проблема – не зависимость, а боль. 

«Причина в том, что меня часто били по голове. Я бил правой рукой и получал по левой стороне головы. Сейчас я не могу спать на правом боку, ощущения такие, что кто-то 100-килограммовый стоит у меня на лице».

Иногда он просыпается в слезах. Иногда ему кажется, что в припаркованных рядом машинах сидят люди и следят за ним. Тревожность – ещё одно последствие сотрясений.

«Отец – движущая сила моих проблем, я никому не доверяю»

Пит периодически пробовал лечиться народной медициной, саунами, массажем, акупунктурой. Но у него нет денег на то, чтобы всерьёз заняться своим здоровьем. Иногда он просыпается в слезах. Иногда ему кажется, что в припаркованных рядом машинах сидят люди и следят за ним. Тревожность – ещё одно последствие сотрясений. После смерти нескольких тафгаев – Дерека Бугара, Уэйда Белака и Рика Райпьена, Пит прошёл курс реабилитации по программе НХЛПА, а после пожара сделал это вновь. Но это не помогло, ведь там можно было лишь попытаться слезть с таблеток, а не добраться до истинных причин болезни. 

«Я не из тех, кто сам наложит на себя руки, но могу разогнаться на машине до 300 километров в час, потерять контроль и погибнуть. Я рискую своей жизнью. Точно так же я рисковал своим здоровьем, когда дрался за товарищей по команде. Мне же надо было приносить себя в жертву на льду». 

Летом 2016 года Стивен ещё общался с отцом, выглядел как приличный человек, помогал заново отстраивать сгоревший дом. Даже казалось, что пожар не только не поссорил, но и сблизил сына с отцом, и они вместе пытались наладить жизнь Стивена. Правда, получалось не очень. Очередное лечение не помогло, и он признавался, что пьёт и продолжает употреблять кокаин и обезболивающие. Но прошёл год, и Уолтер пишет серию полных отчаяния писем в New York Post, в жутких красках расписывая жизнь Стивена и его проблемы. Эти письма приведены в конце статьи. «Я бы хотел, чтобы весь хоккейный мир поддержал его, потому что такие как он на льду защищали элитных хоккеистов. Кто же защитит его сейчас?» — спрашивает отец.

Стивен злится на отца за то, что тот выставил напоказ его личную жизнь и рассказал о его состоянии. Он говорит, что уже больше года не употребляет ничего, кроме антидепрессантов и нейролептиков, которыми лечит тревогу. Но Стивен лишь пытается убежать от правды. Его девушка рассказывает, что пыталась отучить его от болеутоляющих и наркотиков, но иногда он просто пропадает и может попадать под чьё-то пагубное влияние. Недавно Стивен получил несколько тысяч долларов от фонда НХЛ по экстренной помощи игрокам, но спустил их на всякие глупости, вроде примочек для машины. 

Отец говорил, что видел, как он шёл по улице весь в крови? Стивен и тут не хочет признавать очевидное и взрывается: «Всякой такой чуши, которую про меня несут, есть логичное объяснение! У меня есть рубашка с красными надписями и татуировка на плече с капающей кровью».

Угрозы родным? Это просто шутки, которые не стоит воспринимать буквально. Озлобленный, он начинает обвинять своего отца в том, что тот утаивает от него деньги от продажи отремонтированного после пожара дома. А ведь он отдавал родителям большую часть своей зарплаты, играя в НХЛ. 

«Ненавижу говорить об отце, но он – движущая сила моих проблем. Он был моим лучшим другом, но так сильно разочаровал. Я всегда рассчитывал только на себя. Принимать чью-то помощь мне в новинку. Но я пытаюсь этому научиться». Но, подумав, добавляет: «Сейчас я никому не доверяю».«Он теряет рассудок, я боюсь за свою жизнь». Эпилог

Ниже приведены отрывки писем Уолтера, которые он посылал New York Times. Крик души человека, на чьих глазах медленно угасает сын. 

30.12.2016 (копия письма к врачу НХЛПА): «Доктор Ризос, здоровье Стивена в критическом состоянии. Боюсь, он может стать очередным пунктом в статистике игроков НХЛ, чья жизнь оборвалась из-за травм мозга. Мы отчаянно нуждаемся в помощи, потому что у нас больше нет средств и сил, чтобы с этим справляться. НХЛ не предлагает никакой помощи. Жалею, что не написал раньше, но Стивен очень гордый и упрямый. Теперь всё стало слишком плохо, он страдает от потери памяти, депрессии, невыносимой головной боли, ему приходят в голову мысли о суициде. Ко всему прочему, когда он раздражается, то впадает в ярость. Он уже пару раз применял насилие, и иногда я боюсь за свою жизнь. Я очень люблю своего сына, вы не представляете, как больно смотреть на него в этом состоянии. Прошу, помогите». 

1.06.2017: «Стивен в тюрьме, на прошлой неделе его дважды арестовывали за нарушение режима условно-досрочного освобождения. Он может провести полгода в тюрьме. Я видел его вчера, он выглядит ужасно, у него нет дома. Боюсь, что его смерть близко. Временами он не понимает, кто он и где он. Сейчас он в заключении, всё, что он нарушил, – не пришёл на встречу с инспектором. Но он просто забыл об этом. Возможно, за решёткой он в безопасности, но бетонная клетка не поправит ему здоровье». 

7.06.2017: «Я на мели, на Стивена ушло уже больше $ 120 тыс. с тех пор, как он прошёл реабилитацию. Каждый день ему нужны деньги, если я продолжу ему их давать, то сам скоро окажусь на улице. 

Мне придётся получить судебный приказ, который бы запрещал ему контакты со мной, потому что я беспокоюсь за свою безопасность. Он сейчас не понимает, кто я такой, это меня пугает». 

7.11.2017: «Будет лучше, если мы с ним вообще не будем общаться, только через посредника. Я должен отойти в сторону и дать ему достигнуть дна». 

«Кажется, никто не хочет помогать, все только присылают отписки и ждут, пока мой сын умрёт. От НХЛ нет помощи, и, насколько я знаю, от государства или полиции тоже. Есть документальные подтверждения, что у моего сына проблемы со здоровьем из-за сотрясений, а все относятся к нему как к обычному преступнику. Да, он нарушает закон, но что является причиной? Многие бывшие игроки просят помощи, но в итоге решают проблемы наркотиками.

Кажется, никто не хочет помогать, все только присылают отписки и ждут, пока мой сын умрёт.

Да, я получил судебный запрет, но в то же время люблю его и вздрагиваю от любого телефонного звонка, потому что боюсь услышать, что он умер. У этой истории будет грустный конец. Я испробовал всё, но всякий раз оказывался перед закрытыми дверьми. Мне 66, я продал дом, у меня заканчиваются деньги и сильно пошатнулось здоровье. Часто я засыпаю в слезах, пытаясь найти решение, но это бесполезно. На кону его жизнь. Он был самым вежливым пареньком, отличником, а теперь не понимает, зачем встаёт по утрам». 

13.11.2017: «Я договорился со своими братьями, чтобы он у них ночевал, но его всякий раз забирала полиция, потому что он им угрожал. Он теряет рассудок, агрессивен, буду честен, он пугает меня до чёртиков.

Многие предпочитают надеть на голову мешок и игнорировать тот факт, что со Стивеном и многими другими игроками сделали сотрясения. Но травмы не заканчиваются на этом, они приводят к эмоциональным, финансовым, физическим травмам членов семей. Я живу в кошмаре под названием сотрясение мозга. 

Он так зол на меня, что приходит и орёт, угрожает, а на самом деле я единственный человек, который пытается ему помочь. Многие смотрят на него просто как на очередного бомжа, который шарится по помойкам в поисках еды. 

Я готов на всё, чтобы показать людям, к чему приводит хоккей и как заканчивают многие игроки. 

У меня на глазах слёзы, потому что Стивен пишет мне прямо сейчас и просит денег. Говорит, что еле поднимает руки, чувствует слабость, голодный, холодный, но продолжает меня винить за всё, что с ним случилось. Я хочу проснуться и понять, что это просто страшный сон». 

В ближайшее время Стивен Пит вновь предстанет перед судом – на сей раз по обвинениям в угрозах своим родным. И, кажется, опасения его отца вскоре сбудутся, и Стивен пополнит ряды бывших тафгаев, умерших молодыми.

Справка «Чемпионата»
Стивен Пит родился 10 марта 1980 года в Принстоне, Канада. 
С 1995 по 2000 год играл в WHL за «Ред Дир», «Трай-Сити» и «Калгари», в 203 матчах набрал 53 (11+42) очка и 615 минут штрафа. 
В 1998 году задрафтован «Анахаймом» во втором раунде под 32-м номером. 
В НХЛ играл за «Вашингтон» с 2001 по 2005 год, в 130 играх набрал 10 (8+2) очков и 234 минуты штрафа.