19 ноября 2004 sport24.ru

Медвежьи войны

The Big Rag. Дословно это переводится как "Большая тряпка", и трудно себе представить более неподходящее прозвище. Однако, во-первых, канадские хоккеисты, окрестившие так Александра Рагулина, скорее всего, сделали это без задних мыслей (большинство прозвищ в НХЛ - всего лишь сокращенные фамилии), а во-вторых, есть и другой, не такой буквальный, но куда более точный перевод: "Большой кляп".

Тридцать два года назад Рагулину как раз и выпало служить кляпом для самой большой и самой голосистой канадской глотки - великого и ужасного Фила Эспозито. Тяжеловесный лидер "Бостона" был одним из главных козырей канадской сборной в Суперсерии-72: продираясь на пятачок и отшвыривая там от себя соперников, он представлял собой тот вид оружия, против которого советская школа хоккея не разработала тогда надежной защиты. И главному тренеру сборной Всеволоду Боброву не оставалось ничего другого, кроме как предъявить бостонскому монстру свой самый весомый аргумент.

Сейчас габариты Рагулина (188 см, 100 кг) уже не кажутся экстраординарными (нынче-то скоростной технарь Илья Ковальчук отбрасывает точно такую же тень, а весит даже и поболее), но тогда вид советского защитника приводил Северную Америку в восторг. В Рагулине очень легко было увидеть олицетворение Советского Союза, грозного, пугающего, необъятного. Его излюбленный метод устрашения - богатырские тиски с мелодичным похрустыванием чужих костей - в Америке называли "медвежьими объятиями", а его эпические битвы с Эспозито, когда Александр вставал на пути у Фила противотанковым ежом, в Канаде помнят до сих пор как "Великие медвежьи войны".

Они действительно были похожи на двух борющихся медведей. Впрочем, если Эспозито действительно напоминал косматого и клыкастого канадского гризли, то в Рагулине устрашающими были только габариты. Западные эксперты, вспоминая армейского защитника, в первую очередь отмечали тактическую грамотность, правильный выбор позиции, лидерские качества, редкое в те годы для "оборонцев" НХЛ умение начинать атаки длинным пасом из своей зоны.

Рагулину в то время было уже за тридцать, для советских хоккеистов - возраст предпенсионный, а канадцы мечтали увидеть его в своей лиге. Он чертовски хорошо смотрелся бы в форме "Монреаля" или "Филадельфии". У него и гонор был энхаэловский. "Да, неплохая у канадцев команда, - сказал он тогда, в 72-м. - Но не лучше той, у которой мы выиграли в 67-м на чемпионате мира". О, как скрежетал от злости зубами тренер канадцев Джон Фергюсон - один из лучших драчунов в истории лиги! А уж он-то знал цену бойцовским качествам.

Снять бы только с Рагулина этот глупый, не налезающий на огромную голову шлем, похожий на оснащенную ремешком тюбетейку, и выдать в медвежьи лапы Кубок Стэнли. Наверное, лучше него был бы только Бобби Орр. Кто знает.