Владимир Малахов: "Где этот Бобби Халл хранит золото?" - спросили грабители"

РАЗГОВОР ПО ПЯТНИЦАМ

Были бы мы чуть косноязычнее - начали бы заметку простецким: Владимир Малахов выигрывал Олимпиаду, чемпионат мира и Кубок Стэнли. Таких героев в России всего шесть.

1989 год. Пятерка ЦСКА: Владимир МАЛАХОВ, Владимир КОНСТАНТИНОВ, Сергей МАКАРОВ, Вячеслав ФЕТИСОВ, Владимир КРУТОВ (справа налево). Фото Александра ФЕДОРОВА, "СЭ"

Помнятся, однако ж, эпизоды. Вот, например. Многие из череды первых наших энхаэловцев ввязывались по незнанию в битвы с тафгаями. Прошли через это Сергей Зубов, Дмитрий Юшкевич, Валерий Карпов.

Но лишь для 193-сантиметрового Малахова эксперимент закончился празднично. Поколотил легендарного бойца Кошура.

Легендарный, говорят, после ночевал в тренажерном зале возле боксерской груши - репутация требовала поскорее реабилитироваться…

А Малахов шесть лет назад попрощался с хоккеем. Время от времени приезжает в Москву. На должности в лиге и клубах не претендует. Его жизнь обычного американского миллионера не просит перемен.

2011 год. Владимир МАЛАХОВ и новый глава СДК КХЛ Валерий КАМЕНСКИЙ в "Мегаспорте" на матче "Динамо" и СКА. Фото Федора УСПЕНСКОГО, "СЭ"

***

- Недавно вы прилетали в Москву специально на матч, посвященный юбилею суперсерии-72...

- Да, меня пригласили. Я, правда, не очень понял, какое имею к ней отношение. Может, из-за того, что играл в Кубке мира 1996 года? А может, потому, что из участников суперсерии выйти на лед уже мало кому по силам?

- Часто бываете в Москве?

- Раз в два месяца. У меня здесь бизнес.

- Значит, не только в Америке?

- Вот в Штатах бизнеса никогда не было. А в Москве компания, которая занимается коммерческой недвижимостью.

- Тяжело контролировать дела через океан?

- Нет - бизнес довольно прозрачный. Да и мотаться туда-сюда привык. Это у бизнесменов из Норильска не перелеты - мучение. Я же знаю, как они добираются до Москвы! Сутками торчат в аэропорту, вылетают по фактической погоде, кружат, потом возвращаются обратно…

- В Майами живете в одном доме с Могильным?

- Жил. Сашка недавно вернулся в Лос-Анджелес.

- Лишились хорошего соседа?

- Главное, прекрасного партнера по гольфу.

- Могильный вслед за Павлом Буре увлекся джиу-джитсу. Вас это обошло?

- Меня колени не пускают. Девять операций! А в джиу-джитсу нужна отличная растяжка. Поэтому я на теннис подсел. Пытался им заменить хоккей. Играл пять дней в неделю по два часа. Но снова подвело здоровье.

- Колени?

- Нет, заболела спина. Я понял, что в сорок лет играть лучше себя не заставлю. Лень не даст развиваться. Да и спорт научил оценивать трезво - где стоит себя заставлять, где нет. Знаете, что такое профессиональный хоккей в Америке?

- Что?

- Каждый день надо выживать. Нет времени оглядываться на других, лишь от твоего результата зависит будущее. Ты словно волк-одиночка.

- Все в НХЛ такие?

- Мне показалось - да. Командная игра есть, но все равно - каждый за себя.

- В СССР было иначе?

- В ЦСКА мы вечера вместе проводили. Приезжаю в Америку - в раздевалке все кричат: "Давай! Давай!" Проигрываем - через полчаса о поражении забыли. Для меня это было настоящее потрясение. А потом сам стал таким.

- Вы обмолвились, что было девять операций на коленях…

- Да, семь на левом, две на правом. Самое интересное - ни одного мениска не повредил! То крестообразные связки летели, то хрящи. Нагрузки до поры выдерживал, но мой последний сезон в "Нью-Джерси" - это кошмар. Колено постоянно раздувало, как шар. Играл на обезболивающих. А клубные доктора в НХЛ зависят от менеджеров, которым невыгодно платить миллионы травмированному хоккеисту. Вот и слышал от врачей "Нью-Джерси": "Все нормально, никаких проблем у тебя не видим".

Дальше терпеть было невыносимо - я плюнул и решил закончить. Поехал на обследование в клинику, где выяснилось, что колено превратилось в манную кашу. Стерлись хрящи. Хирург ахнул: "Как же ты играл?!" А я вспомнил защитника "Нью-Джерси" Ричарда Матвичука. У того вообще колено до конца не разгибалось! И ничего, носился по площадке. Но я на лед больше не вернулся.

- В "Нью-Джерси" с владельцем клуба Джоном Макмулленом хоть раз общались?

- Нет. Он был совсем старенький. К тому же в "Нью-Джерси" всех затмевает Лу Ламорелло.

- Хозяин "Нью-Джерси" даже после победы в Кубке Стэнли не проявился?

- Ребята ходили к нему домой получать перстни, но я в тот момент уже перешел в "Рейнджерс".

- Перстень вам передали?

- Конечно. Макмуллен как раз решил продать команду, удалиться на покой и заказал игрокам особые перстни. Обычно они золотые. А он сделал из платины, украсил рубинами. Выглядит внушительно, тяжелый. По слухам, каждый перстень обошелся в 50 тысяч долларов.

- Где храните?

- Дома, в сейфе.

***

- Вы знакомы с Фетисовым и Немчиновым. Удивились разрыву отношений?

- Наверное, не я один. Слава и Сергей много лет дружили. Понятия не имею, что произошло, - не настолько с ними близок.

- Бывало на вашей памяти, что старый товарищ внезапно менялся?

- Да. Случалось из-за денег. Такой человек сразу переставал для меня существовать.

- В долг не даете?

- Никому и никогда. Хорошая пословица: хочешь потерять друга, дай ему в долг. Когда я приехал в Нью-Йорк, один мудрый человек предупредил: "Сейчас к тебе потянутся люди с "гениальными" идеями. Если денег не жалко - вкладывайся". И тема для меня была закрыта. Правда, однажды все-таки попал.

- Как?

- Помог человеку снять квартиру. Выступил за него поручителем. А он вскоре свалил, никого не предупредив. Оставшиеся четыре месяца деньги за жилье пришлось выплачивать мне.

- Сколько?

- По тысяче долларов. А зарплата у меня по первому контракту была небольшая.

- Тот же Могильный говорил: "Мои лучшие друзья - жена и дети. В хоккее друзей нет".

- Он прав. У меня тоже знакомых полно, но самый близкий друг - жена.

- А из хоккеистов?

- Валерка Каменский. Наверное, Валерка Буре. Хотя общаемся мало. Вот я Буре упомянул, а не факт, что он меня назовет. Что такое друг, вы можете объяснить?

- Человек, которому…

- Звонишь в два часа ночи и он примчится?

- В том числе.

- Согласен. Но вот вам история. Недавно у меня возникли проблемы в бизнесе - так быстро помогли закрыть вопрос ребята, которых знал едва-едва. И уж точно не считал их друзьями.

- Кстати, нам казалось, что Валерий Буре от всех отдалился.

- Ничего подобного. Периодически бываю у него в гостях. У Валерки бизнес интересный и прибыльный.

- Заинтриговали.

- Производит вино. Мне очень понравилось!

- Неужели лучше вина Ларионова?

- Не в обиду Игорю - да. Во всяком случае, на мой вкус. У Буре объемы поменьше, с разных виноградников.

- Судьбы первых наших энхаэловцев сложились по-разному. Как полагаете, у кого сегодня самая тяжелая работа?

- Думаю, у Лехи Жамнова. Генеральному менеджеру "Витязя" позавидовать трудно.

- А самая простая?

- Не вникал, что за бизнес у Паши Буре. Так что самая простая, пожалуй, у меня. В офисе с девяти до шести не сижу. Закончил с теннисом - переключился на гольф. Меня все устраивает.

- День на диване - такого в вашей жизни нет?

- А знаете, случается! В Майами из дома вышел - через двадцать метров ты на пляже. Бросил свое обрюзгшее тело на лежак, открыл газетку или iPad - и отдыхай.

- Насчет "обрюзгшего тела" - смешно. Держите вы себя в порядке.

- Да, не хочу расползаться. Потому и переехал из Нью-Йорка в Майами. Завершив карьеру в 2006-м, весь октябрь валял дурака. За окном пасмурно, а у меня - день сурка. Я просыпался, завтракал, садился на диван, включал телевизор. Ждал обеда - и обратно на диван. Разве что вечером дочку отвозил в спортивную школу.

- Долго так жили?

- Месяц. Потом чувствую - все, черта. Понял, что схожу с ума. А на улице было еще отвратительнее, чем дома.

- Разве Нью-Йорк - депрессивный город?

- Если тебе нечем заняться - любой город становится депрессивным. Пока играл, Нью-Йорк нравился. А тут образовалось вдруг огромное количество свободного времени. Девать его некуда. Да еще погода нагоняет тоску.

- И решили переехать?

- Да. В Майами просыпаешься - солнышко в окошке! Настроение радостное. Я стал там совершенно другим человеком!

- Это каким же?

- Солнцезависимым. Еще мотоциклы полюбил. В Майами к этому погода круглый год располагает, не то что в Нью-Йорке или Москве. Торопиться некуда, катишь потихонечку 20 миль в час - благодать!

- Больше 20 миль не выжимали?

- Иногда разгонялся до семидесяти. Но у меня же не супербайк, а "чоппер". На нем едешь не быстро, зато громко. А главное - сидеть удобно. На спортивном мотоцикле с моим ростом не слишком комфортно.

- Неприятности на дороге случались?

- Раз пришлось поволноваться. Как там говорят? Женщина за рулем хуже обезьяны с гранатой? А если за рулем "хаммера" и с телефоном - вообще караул. Девица болтала по мобильному и не заметила, как ее повело на соседнюю полосу. Хорошо, я успел затормозить. А то снесла бы в кювет. Меня она не видела.

- Что особенно угнетает в Москве - кроме отсутствия солнца, к которому привыкли в Майами?

- Хмурые люди. Не улыбаются. После Америки это бросается в глаза. Я русских даже в Майами определяю вот так. - Малахов щелкнул пальцами.

- По глазам?

- По выражению лица. Вечно недовольные.

- По Москве передвигаетесь на метро?

- Зачем? На машине.

- Квартиру в Кунцево вы снимаете. А машина - своя?

- Своя. Пока меня нет, дожидается около офиса.

- За рулем сами?

- Есть водитель. Московское движение меня не пугает. Но парковка… И днем-то у дома поставить машину нереально, а к вечеру - тем более. При том что возвращаюсь я не раньше десяти.

***

- Мы слышали, была когда-то у вас встреча с московской милицией…

- В 1990-м своего жилья здесь не имел, поселился у товарища. С хоккеем он не связан. Однажды звоню ему после игры и слышу: "Нас обокрали". Затем трубку берет милиционер и рассказывает: да, произошло вооруженное ограбление.

- Вооруженное! Что, кто-то был дома?

- Все были, кроме меня. Хозяев заперли в ванной и вычистили квартиру. Слава богу, не застрелили никого. Мне потом передали реплики воров: "Где этот Бобби Халл золото хранит?" Направились в дальнюю комнату, открыли шкаф и все выгребли.

- Бобби Халл - это вы?

- Ну да. Меня так назвали.

- Даже знали, кто живет?

- Я же говорю, всё знали. Мои вещи и забирали. Не залезли только в верхний шкаф, где лежали пара джинсов и трусы. Остальное унесли.

- Что именно?

- Несколько золотых цепочек, около семи тысяч долларов - все мои сбережения. А вот медали грабителей почему-то не заинтересовали. Они знали, зачем пришли. Наверное, кто-то навел.

- Догадываетесь кто?

- Следователь тоже об этом спрашивал. Но никаких версий у меня нет.

- Воров не нашли?

- Разве тогда кого-то находили? Вызвали меня на Петровку. Первое, что увидел, - измученных оперативников, в глазах которых была абсолютная безнадежность. Намекнул, что в долгу не останусь, но они лишь вяло покивали: "Да-да, постараемся…" Стало ясно, что шансов нет. Оперов заботили вопросы посерьезнее, чем какая-то кража. Сколько людей убивали! Времена-то были - мама не горюй!

- От друга съехали?

- Да, ЦСКА наконец-то выделил квартиру. Потом ее сестре подарил.

- Валерий Карпов нам недавно рассказывал: "В ЦСКА меня заманили в 1992-м, обещали огромную зарплату. В команде очень смеялись, когда узнали…"

- Могу понять. Я в тот год получал 700 рублей. А бутылка шампанского стоила 100. Девушку в ресторан разок сводил - с зарплатой попрощался. Вот и рванул народ в Америку. Я уехал летом. В ЦСКА началась полная задница. О чем говорить, если на базе себя сами едой обеспечивали!

- Даже так?

- Кормить там продолжали, но есть это было невозможно. На обед и на ужин давали сомнительные котлеты, от которых сразу начиналась изжога. Поэтому с ребятами по дороге в Архангельское заезжали на рынок, покупали свежее мясо и относили повару. Он готовил.

- Тихонов тоже покупал?

- Не уверен. Наверное, его эти котлеты устраивали. Но Тихонову-то два раза в день тренироваться не нужно. А на одних котлетках далеко не убежишь.

- Гонял Виктор Васильевич будь здоров?

- У-у, не то слово! Любимое упражнение - четыре по четыреста.

- Четыре отрезка по четыреста метров?

- Точнее так. Сначала бежим четыре раза по сто метров. Дальше по нарастающей. Четыре по двести. Четыре по триста. И на закуску - четыре по четыреста. Ничего тяжелее в моей жизни не было!

- Добегали все?

- А куда деваться? Первыми к финишу обычно приходили Слава Фетисов и Андрей Коваленко. Оба легко переносили нагрузки. Пока был Советский Союз, Тихонов любое поражение ЦСКА воспринимал как что-то несусветное. Однажды проиграли кому-то в Лужниках, и Виктор Васильевич всю команду на базу повез. У нас-то, молодых, шансов очутиться дома изначально не было - после матча всегда в Архангельское возвращались. А тут даже стариков во главе с Фетисовым и Касатоновым отправили. До трех часов ночи сидели в маленькой комнатушке, разбирали игру на видео. Уставшие, глаза слипаются, а Тихонов все рассказывает, кто и куда должен был бежать.

- Голос повышал?

- Само собой. Периодически срывался на крик. Я поработал с двумя Тихоновыми. Один - деспот, держал команду в черном теле. Другой - более спокойный, демократичный. Изменился Виктор Васильевич, когда игроки повалили в НХЛ.

- Алексей Ивашкин вспоминал, как хоккеисты ЦСКА после отбоя уходили с базы по веревочной лестнице, купленной в "Детском мире". У вас такая была?

- Нет. Это года с 1992-го ребята практиковали. Прежде ветераны позволяли себе какие-то вольности. Молодежь - никогда. Кому охота в "сапоги"? Понимали: если попадешься, церемониться не станут. В часть загремишь моментально. Но со временем Тихонов уже не держал нас сутками на базе. Отпускал по домам. Мне этого вполне хватало. Приезжал на сбор, и никаких "самоволок" не хотелось. А некоторые игроки продолжали искать приключений. Вот и покупали веревочные лестницы.

- Веселого было много?

- Самая смешная история связана с Серегой Зубовым. Чемпионат закончился, собрались всей командой в ресторане на Профсоюзной. А Зубаня нередко опаздывал. В ресторан тоже явился на час позже. Ему налили штрафную. Потом еще пару рюмок выпил. И разморило. "Зубаня, ты как?" - спрашиваю. "Нормально", - отвечает. Через минуту смотрю - тарелочки с салатом раздвинул, голову на стол уронил и спит. Мы с Генкой, нашим общим приятелем, повезли его домой.

- Где тогда жил Зубов?

- Я знал только район - Орехово. Подъезжаем, Зубаня сопит на заднем сиденье. Тормошу: "Какой адрес?" Называет. Возле дома говорю Генке: "Сходи на разведку". Возвращается - и сообщает: "Это не квартира Зубова…"

- А вы?

- Опять пытаюсь привести его в чувство, ору: "Просыпайся, где ты живешь-то?!" Он бормочет тот же адрес. Так что оказалось? Зубовы и впрямь там жили, но переехали недавно в другой подъезд. А Серега на автомате твердил старый адрес. Не представляю, сколько торчали бы, если б не соседи. Шли мимо, Зубова узнали и объяснили, в какую квартиру его доставить. Первым поднялся Генка. Звонит. Дверь открывает мама. "Сережа Зубов здесь живет?". - "Да". - "Сейчас принесем".

- Бедная женщина.

- Да, от неожиданности ее чуть инфаркт не хватил. А отец Зубова, увидев, что сына тащим, как бревно, еле смех сдерживал. "Куда хоть его?" - спрашиваю. "На диван бросайте". А Зубане я потом говорил: "Вот к чему приводят опоздания…"

- Сами до такого состояния надирались?

- До такого - ни разу! Честно. Выпить могу, но ухожу всегда на своих ногах. Учитывая габариты, есть опасения, что товарищи меня просто не донесут.

***

- За шесть лет после окончания карьеры были хоккейные предложения?

- Ни единого.

- Вас это удивляет?

- Нет.

- Почему?

- Кто меня знает, тот в курсе: я бескомпромиссный человек. Часто себе во вред. Не буду ни придумывать, ни оправдываться. Многим ведь не нравится, когда всё говорят в глаза? А я говорю. Мне по барабану.

- Дипломатии вас Америка не научила?

- Ну какая "дипломатия"? Есть, например, журналист - я ему как-то все открыто выдал, так он меня после через газеты обложил. Когда его вижу, отворачиваюсь. Я начинал играть, он крутился при хоккее. Закончил - он там же. Мерзкая личность. Вот я вам рассказываю, а может, из-за этого у меня проблемы.

- У вас и в Монреале были неприятности с прессой.

- Да, не поладил с франкоговорящими журналистами. Позже анализировал: надо было с ними подружиться, а я устроил стычку. С французами этого вообще делать нельзя. Карьеру они сильно подпортили. Некоторые и хоккей-то не смотрят, но всё читают, по газетам составляют мнение. Недаром Ленин в первую очередь хотел захватить телеграф…

- Это точно.

- В Канаде у газет большая сила. Понятно, кто в этой войне проиграл.

- Переживали?

- Еще бы! Доходило до того, что сидел и думал: может, закончить с хоккеем? Я действительно никуда не гожусь? Каждый день меня песочили.

- Что ж читали-то?

- Да не читал я, но толку? Монреаль настолько хоккейный город, что идешь по улице - тебя останавливают, начинают пересказывать, о чем газеты пишут. Зато получил отличный урок коммуникабельности. До этого полтора года отыграл в "Айлендерс", команда была никакая. Возле нас крутились четыре корреспондента. Обменяли в "Монреаль", прилетаю - в аэропорту шесть камер встречают. Товарищ из команды шепчет: "Подожди, это лишь начало". А мне 25 лет, амбиций навалом, с английским не очень. Вот, кстати, к вопросу о лени - не хотел учить новые слова, и все.

- Кто из хоккейных знакомых освоил язык так, будто в Штатах родился?

- Валера Буре. Из нашей плеяды с английским у него лучше всего. Но, слушайте, он 15-летним приехал в канадскую дыру. По-русски говорить там было не с кем. Да и у детей еще две половинки мозга работают - это у нас уже…

- Одна?

- У меня, наверное, вообще четвертинка в работе. Ха!

- Детям вашим сколько?

- Антону - 17, мечтает стать пилотом гражданской авиации. Кате - 11, занимается художественной гимнастикой.

- Желание сына одобряете?

- Главное - это его выбор. Радует, что у парня появилась какая-то цель. Собирается поступать в университет аэронавигации под Орландо. Два года усиленно готовится на авиационных тренажерах. Географию в школе сразу подтянул, все города мира теперь знает. Вот дочка немножко капризничает - то буду тренироваться, то не буду. На днях попросила новый костюм для художественной гимнастики. Вам известно, сколько он стоит?

- Нет.

- Самый дешевый - тысяча долларов. На некоторые цена доходит до трех-четырех тысяч. Конечно, я могу купить хоть десять этих костюмов! Но ребенка нельзя баловать. Как было в мое время? Хочешь новые конёчки - заслужи. Выиграй сперва что-то. Катя же пока не решила, будет ли продолжать тренировки. И я объясняю: "Ты уж определись, дорогая. Если готова заниматься - получишь костюм. Но если купим, а завтра скажешь, мол, все, надоело, - извини…" Чтобы дети не выросли эгоистами, их надо приучать. Просто так в жизни ничего не дается.

- Ваша жена Людмила была преуспевающей моделью, потом совладелицей картинной галереи. А сегодня?

- На ней - дом, дети. А насчет картинной галереи вы погорячились. Скорее это был небольшой художественный салон, когда мы жили в Нью-Йорке.

- Правда, что она была одной из любимых моделей Джорджо Армани?

- Люда постоянно участвовала в мировых показах и знакома со многими известными модельерами. Армани действительно ей симпатизировал, сожалел, что она оставила подиум.

- Кажется, даже обронил: "Бог не для того создавал такую красоту, чтоб она мыла посуду и гладила мужу брюки!"

- Ну, что-то вроде этого. Люда всегда отдавала должное человеческим качествам Армани. Так и говорила: хороший дядька. В отличие от… Как же его… Эпатажный старикан, вечно в черных очках…

- Карл Лагерфельд?

- Точно! Недавно он побывал в России и заявил, что у нас нет ни женщин красивых, ни мужчин. Когда Люда об этом прочитала, долго возмущалась: "Да Лагерфельд красивых девок-то видел?! У него же все модели страшненькие. И выбирает исключительно тех, кто строением тела напоминает мальчиков".

- Какой из рассказов жены о модельном бизнесе вас особенно поразил?

- О, у них там еще жестче, чем в хоккее. Сплошная зависть, все друг друга ненавидят. Каждый сам по себе. Подруг среди моделей у Люды нет. Да и когда дружить? Съемки, кастинги, показы частенько растягиваются с 8 утра до 8 вечера. Все это время ты на ногах. Я и не представлял, какой это адский труд! Причем начинающие модели вкалывают не меньше, а платят им гроши. Долларов по 100 за показ. Люде повезло, она почти сразу стала хорошо зарабатывать. В разгар перестройки на Западе к русским манекенщицам возник огромный интерес. Люда работала со всеми супермоделями - Клаудией Шиффер, Наоми Кэмпбелл, Синди Кроуфорд, Кристи Тарлингтон…

- О ком отзывалась с теплотой?

- Только о Кристи. "Очень милая девушка, приятно общаться". А Наоми, по ее словам, вообще стерва.

- Вы на показы заглядывали?

- Как-то жене составил там компанию. И впервые увидел живьем Надю Ауэрман - еще одну топ-модель поколения 90-х. Был в шоке.

- Почему?

- Девушки страшнее я не встречал! На фотографиях красавица, а на самом деле - тихий ужас. Помню, спросил у Люды: "А это что за крокодил?" "Ты с ума сошел! - поразилась она. - Надя Ауэрман!" Немки, как мне кажется, в принципе не очень красивы, но эта… Никогда бы не подумал, что с таким лицом можно стать супермоделью.

- У вас в Нью-Йорке была удивительная свадьба, на которой присутствовало два гостя. Почему?

- Гость был один. Он же свидетель. Свадьбы-то как таковой не было. Получилось спонтанно. Позвонила сестра, сказала, что выходит замуж. Я подумал: непорядок. Все-таки первым должен старший брат жениться. Времени оставалось мало, но в Америке с этим проще. Подали заявление, пришли через 24 часа с одним свидетелем - и расписались. Потом с друзьями поужинали в ресторане. Но закатывать банкет человек на сто совершенно не хотелось.

- Скромность - ваша черта?

- Пожалуй. Не любитель я тусовок, шумных вечеринок. В этом мы с женой похожи.

***

Напоследок решили поинтересоваться: в чем после стольких лет в Америке Малахов остался русским человеком. Но тут в кафе, где мы сидели, принесли счет. Владимир полез в карман. Извлек пачку рублей, комично перетянутых резиночкой. Расплатился.

- Вы и в Майами доллары так же перехватываете?

Он рассмеялся:

- Там больше двухсот долларов с собой никто не носит. Всюду спокойно расплачиваешься кредиткой. Чаевые официанту можешь оставить на карточку. Здесь этого нет - нужны наличные. Карточки вообще не везде принимают. А в бумажник все рубли не помещаются - на такое количество он просто не рассчитан. Я и воспользовался резинкой.

…И все-таки интересно - много ли еще найдется в Москве миллионеров, перетягивающих купюры резиночкой?

Юрий ГОЛЫШАК, Александр КРУЖКОВ