Михаил Бирюков: "В Альметьевске в меня сосиска прилетела. Наполовину съеденная"

Голкипер сборной России и «Югры» Михаил Бирюков в интервью hotice.ru вспомнил, как колесил по низшим лигам, и объяснил, зачем после вылета из плей-офф ездил тренироваться в Финляндию.

— Сезоном довольны?

— Я надеюсь, что итоги сезона-то подводить рано. Очень надеюсь. Сборная же еще. А клубом мы неплохо сезон сыграли. У нас была задача в плей-офф выйти — и в этом году выполнить ее было намного тяжелее, чем в прошлом. Год назад мы, кажется, матчей за десять до конца обеспечили себе место и могли готовиться к плей-офф спокойно. А здесь борьба была до последней игры почти. На жилах весь сезон прошли. Помните нашу игру с Уфой в конце февраля? 3:3 в основное и победа по буллитам — по моим ощущениям и эмоциям, это была финальная игра сезона. Мы выполнили задачу — и какое-то было опустошение и физическое, и эмоциональное. А тут уже плей-офф. То есть когда ты заранее знаешь, что будешь в восьмерке, гарантируешь себе там место, играть плей-офф полегче.

— Интересно вам играть в таком клубе, где главная задача сезона — выйти в плей-офф?

— Я вот вам как скажу. Я играл в большом клубе — в «Динамо» при Головкове. Но был там на вторых ролях. Чем мне интересно в «Югре» — я чувствую на себе ответственность, чувствую, что очень многое будет зависеть от моей игры. Мне доверяют тренеры, команда, трибуны. Не у каждого такое есть, наверное. У нас отличная рабочая команда. Мне это реально дорого.

— В Ханты-Мансийске по-прежнему на первом месте биатлон, на втором шахматы, на третьем хоккей?

— Ох, ну про шахматы я не скажу. Один раз была шахматная Олимпиада. И центр шахматный красивый. Но что там внутри, я не знаю. Биатлон — это одна неделя в год. А все остальное хоккей. Другое дело, что в городе проходит много художественных выставок. Я серьезно. И концерты тоже часто. Стас Михайлов, Розенбаум — все как надо.

— А вы-то куда ходили?

— Из всего перечисленного — на две выставки. Еще меня на КВН звали в жюри. Я очень хотел пойти. Но получилось как: КВН был накануне нашей игры с «Магниткой». Вся команда заезжает на базу. Мне руководство дало добро на то, чтобы я поехал.

— А вы?

— А я сидел и думал. И понял, что, наверное, не очень правильно будет, если все поедут на базу, а я буду в жюри КВН сидеть. И этот вечер провел на базе.

— Год назад у вас вроде бы не было базы.

— Да. А перед этим появилась. Я спокойно к этому отношусь.

— Потому что у вас нет жены и детей.

— Может быть.

***

— Вы, говорят, в Финляндии сейчас были.

— Кто рассказал?

— Ну знаем.

— Когда вылетели из плей-офф, я поговорил с Владимиром Семеновичем Мышкиным. Он мне сказал: «Будь в тонусе, на ближайшее время не планируй никаких отпусков. Тебя могут вызвать, будь готов». И я поехал в Финляндию. Там мой товарищ Олег Ромашко работает в школе вратарей финна Микко Элоранты. Я летом еще к нему ездил, мне понравилось. И сейчас там было довольно мало народу, так что получилось более индивидуальная и качественная работа.

— Все за свой счет?

— Да, дорога, перелеты, за услуги тренеров, за лед.

— Не думали счет отдать в сборную или «Югру»?

— Да ну. Как говорил отец, первое правило любого бизнеса: чтобы что-то получить, надо сначала что-то вложить. Я эти деньги трачу на свое развитие. Не сегодня, так завтра мне это поможет. Это мой выбор. Ведь я мог прогулять их в Москве по клубам и ресторанам, если бы болел этим.

— А кто с вратарями работает в «Югре»?

— Никого, к сожалению. Когда в клубе у меня были непростые времена, Владимир Мышкин выходил со мной на связь и старался приободрить. И еще Олег Ромашко периодически помогает: высылает упражнения, которые могут быть мне полезны.

— Но это все же не ежедневная работа.

— Вы знаете, тренер-тренеру рознь. Лучше пусть вообще никакого не будет, чем придет какой-нибудь и будет тебя в 27 лет переучивать. Не дорабатывать, не развивать, а переучивать. Мне хотелось бы работать с опытным тренером, который будет меня развивать.

— Если пригласите за свой счет, никто и не удивится.

— Я думал об этом. Был такой момент — я хотел шведского тренера привезти. Это оказалось не так просто. Рабочие визы — это первое. Второе — перелеты: я посчитал, ему с тремя пересадками придется лететь. Одно это уже серьезная сумма. Ну и так далее. Не так все просто. Еще нужно добро руководства, чтобы все это органично было с тренировками.

— Четыре команды были в финалах конференций — из них только в одной основной вратарь с русским паспортом. Беспокоит вас это?

— Я не такой суперский вратарь, как мне хотелось бы. И потому не могу кого-то обсуждать. У меня есть моя игра — мне за нее надо отвечать.

— Если сейчас введут правило, что русский вратарь должен играть сколько-то процентов матчей в сезоне, что вас заставит работать над собой?

— Стыд. Что если я буду плохо играть, мне будет стыдно.

— За сколько до игры к вам партнеры не могут подойти с разговором?

— Вот, кстати, тема. Ребята подсмеиваются над тем, что с утра уже перед раскаткой меня лучше не трогать. Кирилл Петров меня всегда поддевал: «До игры весь день молчит, а после — рот не закрывается».

— А что — сутки молчали?

— Ну, сейчас уже меньше. Где-то за два часа до игры прекращаю говорить. А раньше — да. С вечера начинал молчать.

— А что такое ваш настрой?

— Просто ограждаешь себя от посторонней информации. Не травишь анекдоты, не хихикаешь. А то ты в игре потом будешь стоять и думать: «О, а что он сказал. А там еще по телевизору было...» Суть в том, чтобы особо не распыляться.

— Через неделю после игры на открытом льду с финнами вы говорили, что еще не согрелись.

— Сейчас-то согрелся. Вообще жестко было. Шайба костяная, ветер еще как подует — аж дрожь пробирает, морозит. Много одежды на себя надел, вспотел и закоченел. Я думал, что свалюсь после игры, заболею. Пальцы на ногах отмерзли. Как инеем покрылись — белые-белые были. Я их отпаривал потом. Сил отдал в этой игре очень много.

— На «ноль» сыграли.

— Это ребята помогли.

— А когда замерзли, в какой момент?

— В конце второго периода понял, что с пальцами беда. Потом в раздевалку пришел, в душ сходил, ноги отпарил — и сидел потел, час не мог вещи надеть.

— Гол Кузнецова и из ворот красиво смотрелся?

— Да. Я смотрел и думал: «Кузя, бросай! Кузя, бросай!» 1:0 все-таки нервно было, надо было второй. И я думаю: «Ну бросай уже, что ты делаешь». И тут он так исполнил, что вообще — я сразу замолчал.

— А момент с арбитром помните?

— Я не видел самого момента, но ребята говорили, что ужас. Куча-мала была, потом все разъехались и он один лежит. Начал вставать и хорошо, что наши сориентировались: увидели, что там открытый перелом, и не дали ему встать. Прижали судью ко льду и голову ему повернули в сторону: не смотри. Потому что если бы он на ногу посмотрел... Там жесть была.

— Самая страшная травма, которая лично у вас была?

— Чуть глаз не выбили. Я в Перми тогда играл. Матч с «Динамо-Энергией», я накрываю шайбу, их нападающий едет на добивание. И наш защитник ему клюшку подбивает. А у него крюк был такой сточенный. Вот как заточка, серьезно. И он мне пробивает через маску. Сантиметром ниже — и я бы без глаза остался. А так просто бровь разбило, глаз затек моментально. Еще раз сознание потерял — это я за вторую команду «Локомотива» играл. Шайбой в голову так прилетело, что я потом три дня дома лежал, не вставая. А, ну и такой момент: когда я упал, наш тренер ездил вокруг и смеялся. Был такой специалист.

***

— Что о низших лигах мы от вас еще не узнали? Желательно историю пострашнее.

— Не буду называть команду. В плей-офф выиграли раунд, дальше прошли и летели очень старым самолетом. И почти вся команда была...

— Пьяная?

— Ну, это грубо сказано. Слегка выпившая. Лететь было долго, а в город, в который мы направлялись, не давали посадку. И наши смелые пилоты решили нас все-таки посадить. Вся команда спала уже, я один бодрствовал, сидел у окна. Я это вспоминаю до сих пор — мы чуть ли не боком садились, нас так шатало при посадке. Баулы по салону летали. Как мы сели? Самое интересное: когда самолет приземлился, все проснулись бодрыми и веселыми. Я уж потом всем рассказывал, что было.

— А дворцы? Были в Серове?

— Был. Мне после игры форму пришлось выбрасывать. Она настолько куревом провоняла за время игры, что это было невыносимо.

— Там прямо на арене курили?

— Да. Никогда такого не видел. И, дай Бог, больше не увижу. Еще нас в Альметьевске однажды нормально закидали с трибун. Летело все: колбаса, пивные банки. В меня вот сосиска в тесте прилетела: наполовину съеденная такая, в пакете.

— У вас в ХК МВД, говорят, был случай какой-то веселый.

— Приехали в Чехов за день до игры. Ну и что-то решили прогуляться перед сном. А на куртках у нас сзади огромными буквами — за километр видно — было написано: ХК МВД. А Чехов вечерами тревожный город. Вышли в парк втроем, а там большая пацанская компания сидит: пиво, гитары. Человек 25. Ну а я как-то и значения не придавал: ну, написано МВД и написано. Прошли их и тут слышим: «О, мусора! Вали мусоров!» Мы как вчесали — я кроссы так никогда не бегал.

— А в хоккее вас там не задирали?

— Мне все говорили: «Готовься, готовься. Что-то может быть». Когда помоложе был, все думал в игре: «Может, сейчас? Или сейчас?» И от игры немножко уходишь уже. А, повзрослев, по-другому к этому отношусь. Ну придется и придется.

— Суд с гендиректором «Динамо» Андреем Сафроновым — закрытая тема?

— Нет, почему — могу поговорить. Все закончилось ведь уже. Было разбирательство, мы пожали друг другу руки и пошли заниматься своими делами.

— Вы извинились, кроме того покрыли судебные издержки ситца. Деньги сразу отдали или у вас из зарплаты вычитали?

— Сразу перевел.

— Когда ролик Нойза Эмси видите, вздрагиваете?

— Устал я на тех съемках очень. Ну, тоже опыт — понял, как снимают клипы. Я, кстати, только эту песню у Нойза Эмси и слышал. И то не полностью.

— Но припев-то сможете вспомнить?

— Ох... Я могу, я хочу — такое что-то.

— Анисин лучше поет?

— Хороший вопрос.

— Вы удивились, когда он начал петь в Риге?

— Нет. Он же был в «Югре».

— Что, и там пел?

— Да, для команды. Я так точно не смогу. Если у него талант, почему он должен его губить?

— Вы каждому из своей команды привезли с Матча Звезд в Риге сувенир. Могли бы ведь и не привозить.

— Меня выбрали на этот матч не потому, что я такой, а потому что мы вместе хорошо делаем дело.

***

— Когда последний раз дрались?

— Что вот за тема такая. Драки, драки.

— Хорошо: когда вы последний раз читали стихи?

— Мне стыдно, но на Новый год: с открытки, которую мне подарили.

— Что в вашем айпаде?

— «Рокки». Недавно пересматривал все части. Еще фильмы с Аль Пачино, Де Ниро. Но футбол смотрю больше, чем фильмы.

— Какой футбол?

— Английский. Ездил туда, попал на «Арсенал» — «Тоттенхэм». Там же целая история с тем, чтобы достать билеты. Мой близкий товарищ помог достать через своих однокурсников: у них абонементы на «Арсенал» — и они одолжили их нам. Сидели достаточно высоко, но все равно здорово.

— Ждать вас на матче «Волга» — «Томь»?

— Нет. В Испанию хочу съездить, на «Реал» Мадрид попасть.

— Если бы микрофон вешали на вратаря, много мы интересного услышали бы? Когда, например, на пятачке стычка идет.

— Я не ругаюсь особо. Хотя было вот — с Лео Комаровым. У нас замечательные отношения, но один раз я в игре не сдержался и послал его. Он ответил тем же.

— А что было?

— А он немножко переборщил в том моменте. Я шайбу накрыл уже очевидно, но он все равно пошел доигрывать эпизод. Руку, к счастью, не стал мне отрубать — так, сымитировал только.

— Когда защитники уносят нападающих с вашего пятачка, это вас воодушевляет?

— Очень. Я вижу, что все за меня.

***

— Вы к Москве равнодушны?

— От Москвы я очень быстро устаю. Ханты-Мансийск поспокойнее — и мне это ближе. Природа потрясающая. Там минус тридцать, например, такие: сухой мороз и солнце. По-моему, это здорово.

— Нападающий Скороходов, говорят, у вас мастер по рыбалке.

— Да. Однажды летом на лодке прокатились, он мне места показал. Хотя я ни есть рыбу не люблю, ни ловить.

— Ну ловить-то могли бы. Самое вратарское.

— Вы думаете? Ну ладно, попробую. Может, прибавлю.

— Иначе вы для Скороходова вырванной страницей будете.

— Да, да.

— А кто рыбак в команде помимо него?

— Николай Дмитриевич Соловьев. Там столько разговоров сразу, эмоций. В каждом городе сразу узнает, где магазин, смотрит лески, снасти.

— Вы можете быстро объяснить, кто главный тренер в вашей команде? А то люди всегда путаются.

— Установки на игры дает Шепелев. А так, я не знаю, какие между тренерами договоренности. Но лично побеседовать с игроком, объяснить ему что-то может каждый — и Котов, и Соловьев. Я вот Сергея Архиповича Котова видел как второго в «Динамо», как главного там же и как третьего в «Югре». И надо ему отдать должное — он не меняется. Он тот же человек, что когда-то возглавил «Динамо» и не задирал нос.