Максим Сушинский: "В прощальном матче партнеров буду менять"

Любимец питерской и омской публики после окончания сезона пересел в хорошо знакомое кресло руководителя автосалона и не уверен, что вернется на лед.

Начало марта 1993 года. Плей-офф первого постсоветского чемпионата, проводимого Межнациональной хоккейной лигой. Под сводами «Юбилейного» звучит фамилия игрока, спасшего СКА от поражения в основное время от «Лады». И я, в ту пору десятиклассник, тут же слышу рассказы завсегдатаев домашних матчей армейцев. Все вокруг уверены: забросивший только что шайбу 18‑летний мальчишка еще наведет шороху, а имя его прогремит далеко за пределами Питера.

За 19 минувших с тех дней лет шороху Максим Сушинский навел во многих местах. А историй накопил дай бог каждому. О промышленном Магнитогорске и знаковом выборе в карьере, Якушеве и Крикунове, хоккейном долголетии Сергея Федорова и казусах журналистов…

Только успевай записывать. К тому же, возможно, это интервью станет последним для Су‑33 в качестве хоккеиста.

Уже через несколько дней после вылета «Металлурга» из плей-офф Максима Сушинского, президента компании – официального дилера Mercedes-Benz, можно было застать в питерском офисе, где он сам и назначил встречу. «Сейчас Максим Юрьевич освободится», – приветствовала корреспондента «Спорта день за днем» на третьем этаже солидного автосалона де­вуш­ка-се­кре­тарь. Через несколько минут трехкратный лучший игрок чемпионатов России уже приглашает к себе в кабинет. «Если хотите, дверь можно закрыть, – бросает он на ходу. – Хотя я обычно оставляю ее открытой».

Прощание на всякий случай

— Максим, знаете, что о вас болельщики в эти дни пишут?
— Нет, не читал. И что?

— Ваш уход из хоккея обсуждают, как состоявшийся.
— Так я же о нем пока официально не объявлял.

— Видимо, они так решили под впечатлением от вашего прощания с омскими болельщиками после окончания серии «Авангард» – «Магнитка».
— Может быть, тот матч и стал моим последним в карьере. Я это еще в середине сезона предполагал. Поэтому на всякий случай и попрощался с болельщиками. Хотя окончательного решения пока не принял.

— От чего зависит, продолжите карьеру или нет? 
— От местоположения команды. Готов рассматривать предложения только из ближайших к Санкт-Петербургу регионов и Москвы.

— Пригласят в Ярославль, поедете?
— Нет. Далековато.

— «Металлург» действительно предлагал вам контракт на следующий сезон?
— Конечно. Но я по тем же причинам отказался.

— Устали от перелетов, кочевой жизни?
— Не в них дело. У меня большая семья, три дочери. Я хочу видеть, как они растут. Поэтому в первую очередь важна не «топовость» команды, а ее географическое положение.

— Если оно устроит, а финансовые условия предложат ниже тех, к которым привыкли, рассматривать будете?
— У меня давно не такие зарплаты, как вы думаете. Поэтому вряд ли финансовый вопрос затруднит переговоры.

— Считаете, звезда не должна до самого конца карьеры требовать суммы, соответствующие высокому статусу?
— Нет. Платить хоккеисту за титулы и прошлые успехи неправильно. Оценивать его надо только по тому, насколько он полезен сегодня.

— После окончания сезона вы каждый день на работе. А пока играете, успеваете бизнесу время уделять?
— Во время чемпионата все постоянно контролировать нереально. Только если периодически – в телефонном режиме и по интернету.

— Пару лет назад, рассуждая о большом количестве ветеранов в составе СКА, тренер Сергей Черкас говорил: «У Сушинского такая конституция, что он никогда не устанет».
— Михалыч был прав (смеется). Хотя на самом деле все имеет свой предел. Организм все же со временем устает.

— В чем сегодня уступаете самому себе прежнему?
— Например, боль при травмах теперь гораздо дольше не проходит. Дольше и заживает все. Это даже не обсуждается. Потому и восстанавливаться теперь сложнее.

— А эмоции остались?
— Вот с эмоциями полный порядок. Их даже все больше становится. Ведь с каждым годом тяжелее, а преодолевать трудности интересно.

— В прошедшем сезоне получилось доказать, что можете быть полезным любой команде?
— Я никому этого доказывать не собирался. Только самому себе. Считаю, удалось.

Два дня для плей-офф

— Когда счет в серии с «Барысом» стал 1–3, верили, что «Металлург» пройдет дальше?
— А как может быть иначе? Зачем выходить на лед, если не веришь в победу? Не по мне отбывать номер, если считаешь это бессмысленным.

— Длительная, с тремя овертаймами, серия с астанинцами сказалась, когда боролись против «Авангарда»?
— Если «Авангард» выиграл, значит, был сильнее нас. И семь игр с «Барысом» здесь ни при чем. Мы между сериями восстановились, да и матчи в четвертьфинале уже шли через день, что тоже позволяло отдыхать.

— Вы говорили, что и все матчи первого раунда тоже стоит проводить через день.
— Правильно. А куда мы торопимся?! Всего-то надо найти два дополнительных дня – один между первыми двумя матчами серии и второй между третьим и четвертым. Полгода проводим регулярный чемпионат, а этих двух дней не найдем? У нас пока очень сильно матчи не задерживались, но когда-то ведь это может случиться. Команды будут выявлять победителя, например, до часа ночи – и как после этого играть на следующий день? Что за хоккей будет?

— Может, стоило оставить на ранних стадиях плей-офф буллиты?
— Нет. Cчитаю, выявлять сильнейшего надо именно в игре. А буллиты – это лотерея.

— Так уж и лотерея?
— Ну не лотерея, конечно. Индивидуально сильные мастера здесь всегда имеют преимущество. Но ведь команд­ная игра из многих аспектов состоит, не только из технической оснащенности игроков. И тому же «Динамо» бить буллиты против СКА было бы невыгодно. А когда играют овертаймы, все в равных условиях.

— Но смогут ли команды, если им придется часто играть по несколько овертаймов, показывать потом качественный и скоростной хоккей?
— Если будут играть два дня подряд, не смогут. А одного дня отдыха достаточно, чтобы потом снова показать свою лучшую игру. Соперники ведь тоже в это время выходят на площадку и тоже устают.

— Но одно дело играть шестьдесят минут, другое – больше ста. Тем более если так выходит в двух матчах подряд.
— Скажу честно, не знаю, каково это. Мне 120 минут ни разу в карьере играть не приходилось. Так что даже не представляю, какое у человека состояние на следующий день после подобного матча (улыбается).

— Еще плей-офф КХЛ нередко критикуют за формат. Многие считают, что играть до финала внутри конференций неправильно.
— На Востоке сильных команд побольше. Играть там заметно сложнее. И получается, что регламент изначально не дает возможности двум хорошим командам Восточной конференции оспорить главный приз. Не уверен, что это правильно. Если же рассуждать с позиции болельщиков, то, например, на Западе они и так редко видят восточные команды, и наоборот. Так что будет интереснее, если команды разных конференций будут чаще играть между собой, особенно на решающей стадии сезона. Впрочем, это вопрос к руководству лиги.

— Говорят, на Западе многовато проходных игр, и задолго до плей-офф большинство мест уже «забито». Проблема?
— А вот с этим не согласен! С командами, не попадающими в плей-офф, матчи вовсе не проходные. Наоборот – с ними играть еще тяжелее. На них турнирное положение уже не давит, они раскованы и нацелены на то, чтобы показать свой лучший хоккей. И с мотивацией, кстати, у них полный порядок – надо доказывать, что достоин контракта на следующий сезон.

— C «Витязем», наверное, особенно тяжело?
— У команд, где я играл, проблем с «Витязем» не было.

— Зато у других были. Стоило к подмосковному клубу применять более жесткие санкции?
— Что творилось во время их матчей в регулярном чемпионате, я не смотрел. Зато видел их поведение в матче предсезонного турнира. Что сказать? У них, в отличие от остальных команд, есть тафгаи, которые по-другому и не умеют. 

— Так стоит их наказывать серьезней?
— Я же не работаю в КХЛ.  Это вопрос к Александру Ивановичу Медведеву.

Секреты долгожителей

— Состав «Металлурга» напомнил прошлогодний СКА? По количеству возрастных игроков.
— Я все время удивляюсь этим разговорам. Надо смотреть не в паспорт игроку, а на его показатели. Оценивать по тому, насколько он полезен для команды. Интересно получается: я приехал в Уфу, стали говорить, что там возрастная команда, перешел в «Магнитку» – сразу она стала вдруг ветеранской. И это из-за одного игрока (смеется).

— Но ведь действительно средний возраст «Металлурга» заметно выше по сравнению с другими командами. Многие именно об этом говорили, называя «Авангард» фаворитом вашей серии.
— Где вы увидели ветеранский «Металлург»? Там только я и Сергей Федоров значительно старше остальных партнеров. Ну еще Данила Марков с Олегом Твердовским, но им и 36 нет. А кто еще ветеран? Сергей Мозякин? Ему на днях только 31 исполнился. Это что, возраст?

— Поняли, как Федорову в свои 42 удается быть на ведущих ролях в сильной команде?
— А в этом никакого секрета и не было. К своему мастерству Сергей прилагает отличную физическую подготовку. По-прежнему хорошо за собой следит.

— И только?
— Да. То же самое, кстати, могу сказать про Ягра. И вообще всех, кто долго играет, объединяет одно – они очень трепетно следят за своей физической формой.

— Остальные, значит, в какой-то момент перестают за собой следить? Или просто не хотят дальше напрягаться?
— Так однозначно все-таки нельзя говорить. Есть физиологические факторы, которые даются от природы. Например, я и те же Марков с Федоровым «сухие», жилы у нас крепкие, поэтому спокойно можем играть долго. А склонным к полноте хоккеистам держать форму с возрастом значительно сложнее.

— Трудно оказываться на вторых ролях, как в «Салавате Юлаеве», после лидерской позиции, которая у вас была в СКА?
— Я ведь и в «Металлурге» играл меньше, чем партнеры. Но важно не в какой тройке ты выходишь на лед, а получаешь ли доверие со стороны тренера. Если оно есть, проявить себя можно где угодно.

— В Уфе доверия не было?
— Нет.

— От кого шло такое отношение?
— Думаю, если в хоккеисте не нуждаются, в первую очередь это тренерское решение.

— Сергей Михалев в звездном «Салавате» был обречен?
— Не ко мне вопрос.

— Потренировавшись бок о бок с Александром Радуловым, увидели, что ему помогает каждый сезон становиться лучшим?
— Как и в случае с Федоровым, никакого секрета нет. Очевидный талант Радулова поддерживается прекрасной физической подготовкой. Потому он и на виду практически в каждой игре.

— Но талант – понятие общее. Что конкретно его выделяет?
— Да многое! Двигательные способности, чувство партнера, чувство площадки, готовность взять игру на себя, особенно в решающий момент. Уместно сказать, что бывают хоккеисты без слабых мест, – Радулов именно такой. Трудно придумать компонент, в котором бы Саша «проседал».

Прошлое и настоящее СКА

— Покинув СКА, вы намекали, что инициатором разрыва контракта с вами был новый главный тренер команды Милош Ржига. Изменили свое мнение?
— Почему? Я не слышал, чтобы кто-то говорил обратное.

— Генменеджер СКА Алексей Касатонов вот вашим словам удивлялся.
— Признаюсь, не хочу сейчас об этом вспоминать. Поэтому воздержусь от комментариев.

— На ваш взгляд, курс на омоложение, который взял СКА, оправдал себя?
— Если омоложение качественное, то да. У СКА именно таким оно и получилось – взяли Владимира Тарасенко с Виктором Тихоновым, вернули Игоря Макарова, который набрал сумасшедшую форму. Мне эта тройка очень нравится. Думаю, она в концовке сезона была лучшей в команде.

— При каком тренере чувствовали себя в СКА особенно комфортно?
— При всех. Абсолютно.

— Случись конфликт с Борисом Михайловым сегодня, повели бы себя по-другому?
— А у нас никакого конфликта и не было.

— Разве? История с вашим уходом в «Авангард» перед сезоном‑1996/97 году виделась именно конфликтной.
— Все было просто – Борис Петрович не хотел, чтобы я уходил. Но я ушел. Вот и все.

— Почему решили покинуть СКА?
— В том числе и по финансовым соображениям. Но не только из-за них. Вспомните СКА того времени. Думаю, любой здравомыслящий хоккеист поступил бы точно так же. Если, конечно, он хотел продолжать карьеру на высоком уровне. А омский клуб хоть и далек еще был от своих побед, тем не менее выглядел гораздо перспективнее.

— Гложет, что со СКА вам так и не удалось одержать большую победу?
— Конечно, гложет. Но что теперь сделаешь. Надо смотреть вперед.

— Что привело к такому конфузу СКА в полуфинале Кубка Гагарина?
— Сухой победы «Динамо» в серии я точно не ожидал. Это еще мягко говоря. А узнав, как складывалась последняя встреча, вообще был шокирован. В начале второго периода гореть 0:4, при этом две шайбы получив в большинстве! Понятно, что после поражения в первой московской игре армейцы поставили себя на край пропасти. Тем не менее перед четвертым матчем серии мне казалось, что СКА по силам, наконец, победить. Надо было продолжать цепляться. Вернуть серию в Питер, а там потом биться. Ведь считается, что именно четвертый матч серии самый сложный. Выиграть ее всегда тяжело, но необходимо.

— Чего команде Ржиги не хватило? В каждой игре отдельно и в серии в общем?
— Не сказал бы, что чего-то не хватало. По крайней мере первую игру СКА провел хорошо, получалось многое. И доведи армейцы ее до победы, все могло сложиться по-другому. Но упущенная с 3:0 победа, да еще со столь обидным эпизодом в овертайме (имеется в виду незасчитанный гол Тони Мортенссона. – C.), наверное, сыграли определяющую роль. Редко команда отыгрывает три шайбы. Так же, как редко «возвращается», когда в концовке, проигрывая в одну шайбу, пропускает еще. Обычно команду это убивает. Но здесь у «Динамо» получилось по-другому.

— Кто в первую очередь должен нести ответственность за жестокое избиение фаворита – Ржига или хоккеисты?
— Не знаю. Думаю, здесь не стоит разделять ответственность тренера и хоккеистов. Наставник тренирует, а игроки выходят на площадку. Все вместе они и пришли к такому результату. Потому и отвечать должны все. Как? С этим не ко мне. Замечу, что не понял, куда пропали все игроки. Практически все голы забивало одно звено. А остальные где были?

— ОХК «Динамо» в финале Кубка Гагарина будет играть с омским «Авангардом». За кого вы будете переживать в этом противостоянии?
— Я буду за друзей переживать. А их у меня по обе стороны баррикад достаточно. А за команды-то мне что волноваться (смеется)?

— В Омске что-нибудь осталось?
— В каком смысле?

— Ну, может, бизнес, дом, квартира.
— Нет, ничего. Бизнеса у меня там никогда не было, а жилья тем более. Да и зачем? Рассматривал омский этап карьеры, как временный.

— Но хоккей там более популярен, чем в Питере?
— Если учитывать, что Омск намного меньше Питера, то конечно. В процентном отношении там хоккейных болельщиков больше. Но ведь это еще и потому, что конкуренции со стороны других видов спорта в Омске почти нет. Пожалуй, только волейбольная «Омичка» собирает полный зал. Другой альтернативы нет. Я вот ходил во время нынешнего плей-офф прогуляться по городу, так меня до сих пор там узнают (улыбается). Тем не менее, считаю, за последние два-три года и в Питере популярность хоккея значительно выросла. И этот город вполне можно назвать хоккейным.

— А в Магнитогорске есть альтернатива «Металлургу»?
— Нет. Да и в плане досуга там особо нечем заняться. Я только на горнолыжный курорт как-то съездил.

«Сидя в кабинете, я могу все»

— Какая победа для вас наиболее значимая?
— Ни одну выделить не могу. Все прекрасно помню, все особенно значимы. Просто каждая – по-своему. С «Авангардом» мы впервые выиграли золото в год 50‑летия клуба – очень красиво получилось. И празднование тоже особенным вышло – ты год за годом, месяц за месяцем идешь к этой вершине и, наконец, достигаешь ее. В сборной иначе: встречаешься с ребятами за две недели до чемпионата мира и пытаешься его выиграть. И когда сборная становится первой спустя 15 лет, осознаешь, насколько это счастье было долгожданным! Восприятие этих побед немного разное, тем не менее эмоции одинаково сильные.

— Сейчас могли бы помочь сборной?
— Думаю, уже нет.

— Почему?
— Там есть хорошие молодые ребята. Зачем занимать их места?

— Это с точки зрения перспективы. Но вообще, пригласи вас на сбор, смогли бы выдержать конкуренцию?
— Сидя в кабинете, я могу все (улыбается). А вот что у меня получилось бы показать на льду, не знаю. Тем более, повторю, у нас достаточно молодых игроков, которые заметно прогрессируют. И если мы хотим выиграть золото в Сочи, надо больше доверять им. Возможно, даже в ущерб чемпионатам мира.

— Это не противоречит сути спорта?
— Я так не считаю. Молодежь уже способна играть на высоком уровне, и тот же чемпионат мира они выиграть вполне могут.

— Слушая все эти разговоры о Сочи, можно подумать, что ставка на молодежь автоматом гарантирует победу на Играх.
— Так никто и не даст гарантии, что старики Олимпиаду выиграют. Так же как и чемпионаты мира.

— От каких поражений боль оказалась самой сильной?
— Жутко обидно было вылетать в первых раундах плей-офф – от «Спартака», от рижского «Динамо». Тем более мы считались фаворитами. Хотя сейчас я понимаю, что прошлогодняя осечка с «Атлантом» оказалась еще больнее. Все было в наших руках, но одна ошибка – и мы в отпуске. И меня нет в команде. А не допусти мы ту оплошность, попали бы в финал конференции, думаю, и дальше бы прошли. Тогда, возможно, и моя судьба сложилась бы иначе.

— А в сборной какие поражения разочаровали сильнее всего?
— На Олимпиаде в Турине у нас была очень хорошая команда, атмосфера тоже отличная. Считаю, мы вполне могли там победить. По турниру тогда шли очень ровно, канадцев ведь не случайно выбили в четвертьфинале.

— Что же потом случилось? Две игры – два поражения с общим счетом 0:7.
— Сил, наверное, не хватило. Мы закончили матч с Канадой поздно, на следующий день потренировались… А свежести уже не было.

— Думал, вы чемпионат 2000 года в Питере вспомните.
— Результат оказался ужасным, но все же моя роль там была очень маленькой. Я сыграл только на старте с французами и со шведами в последней игре, которая уже ничего не решала.

— Почему так получилось? Вы ведь в первой встрече сделали хет-трик.
— Александр Якушев мне ничего не объяснял. Ни во время чемпионата, ни после.

— Сами-то как считаете?
— Там из НХЛ другие ребята подъ­ехали, выбор был хороший.

— Сказалась магия имен?
— Наверное, да.

Репортаж из буфета

— По поводу Владимира Крикунова мнение поменяли?
— А что такое?

— Вы говорили, что с этим тренером никогда больше работать не будете. Потому что своими нагрузками он не дал вам возможности раскрыть себя.
— Я действительно такое говорил?

— Да. После того, как из «Динамо» ушли.
— Серьезно? Не помню уже.

— Знаете, что он рассказал историю, как вы во время серии «Динамо» с «Ладой» покинули скамейку и улетели в отпуск?
— Да, читал. Владимир Васильевич после этого интервью позвонил и извинился.

— За что?
— Он сказал, что я исчез во время игры и улетел отдыхать в Эмираты. Только забыл, что уже через неделю я готовился со сборной к чемпионату мира в Риге. Под его же руководством.

— И как же это понимать? Перепутал вас с кем-то?
— Не знаю. Наверное.

— Так будете играть в его команде, если такая возможность представится?
— Без комментариев.

— Вы говорили, что спортивных газет не читаете. Почему?
— Зачем их читать? Неправду пишут.

— Про что?
— Как-то я забил гол – шайба низом еле-еле под вратарем заползла, едва за линией оказалась. Так журналист написал: «Сушинский получил передачу и поразил ворота броском в девятку». Что сказать, отличный репортаж (смеется)! Он вообще где его писал? В буфете?

— Забавно.
— Или в этом сезоне было. Перед игрой с «Сибирью» Сергей Зиновьев улетел в Америку – у него жена там рожала. Сыграли матч, потом ребята мне показывают газету: «На, – говорят, – почитай». И вижу: «Нападающий “Салавата” Сергей Зиновьев в последней игре был незаметен, ничем не отличился и ни разу не бросил по воротам». И это пишет человек, который смотрел игру. Как такое может быть?!

— А свои интервью читаете?
— Только когда мне на почту их присылают для согласования.

— Чем же себя занимаете в длительных полетах и поездках? Журналы, книги – может быть, по автомобильной тематике?
— Нет, на это времени не хватает. Так что в поездках – только покер. Он и эмоционально увлекает, и время помогает скоротать.

— Если закончите карьеру, где проведете прощальный матч?
— Если организуют, было бы здорово и в «Ледовом» его сыграть, и на «Арене Омск».

— C кем выйдете в одной тройке?
— Вот так вопрос! Видеть партнерами в таком матче хочу многих бывших одноклубников. Но как из них выбрать двух? Или даже четырех? Если такой матч все же состоится, думаю, буду по очереди менять в нем партнеров.

— Яромиру Ягру в этой команде место найдется?
— Конечно.

* * *

Многие спортсмены после вопроса о том, чем они займутся после завершения карьеры, теряются. «Я, кроме хоккея, ничего не умею», – часто можно услышать в ответ. Это точно не про Максима Сушинского. Возможно, повесив коньки, на гвоздь, по любимой игре он и будет тосковать. Но показалось, что в роли руководителя – у компьютера и в телефонных переговорах – он так же уверен, ловок и находчив, как и у ворот соперника. Хотя, может, мы слишком торопимся провожать его из спорта?

Санкт-Петербург