Джонси. Овертайм

После прошлогоднего цикла переводных статей о Дереке Бугааре, я зарекся писать о смерти в своих блогах. Тяжелая тема, да и возможно, не для публикации на этом сайте. Но мне кажется, что без этого заключения история Джонси была бы неполной. По первым трем частям могло сложиться впечатление, что он раздолбай, каких мало, отменный болтун, лентяй и вообще посредственный игрок. Это действительно так. Но в то же время, он является человеком с большим и сердцем, своей жизненной философией и многим из нас есть, чему у него поучиться.

Когда меня вызвали в основу «Вашингтона» из «Балтимора» осенью 1992-го года, я не переехал в новую квартиру или дом. «Кэпиталз» и «Скипджэкс» тренировались на одном катке, так что я остался жить в той же квартире, несмотря на увеличение зарплаты. Будучи холостым парнем, который любит хоккей я ходил на матчи «Скипджэкс» на стадион в Балтиморе если был дома и у меня был выходной. Интересно, кто-нибудь из игроков НХЛ делает так сейчас? Кто-нибудь ходит на матчи АХЛ в свободное время?

Однажды на игре я познакомился с парнем по имени Джон Пор. Джон был очень худым молодым человеком маленького роста с жидкой растительностью на лице, одетый в джерси «Вашингтона» на каждом матче. Джон и его отец были обладателями сезонных абонементов на матчи «Кэпиталз» и «Скипджэкс». Это значило много, потому что семья Поров была не из богатых. Для того, чтобы ходить на игры нужно было не только много денег, но и много усилий. Видите ли, Джон находился в инвалидном кресле. У него был кистозный фиброз. Кистозный фиброз это болезнь, которая поражает все тело, ведет к прогрессирующему параличу и ранней смерти. Первым симптомом является затруднение дыхания, вызванное инфекцией легких.

Во время одного из матчей я заговорил с Джоном и мы отлично побеседовали. После нескольких игр мы стали хорошими друзьями, я даже стал приходить к нему в гости, проводить время с ним и его семьей. Это был крошечный дом, и у них почти ничего не было. Мы могли сидеть и разговаривать о хоккее. Несмотря на свою страшную болезнь, Джон всегда был вежлив и приветлив. Джон мог говорить о хоккее часами и всегда с интересом слушал мои рассказы об играх и о том, что происходит за кулисами хоккейного мира. Джон смотрел или слушал по радио все игры «Вашингтона». Он знал всех игроков, их биографии и статистику. Джон был моего возраста, ему нравилось то же, что и мне и с ним было весело. Все остальное – его болезнь и финансовое состояние – не имели никакого значения. Мне нравилось приходить к нему в гости, и это не было никакой жертвой с моей стороны.

Родители Джона объяснили мне, что доктора рассказали, что прохладный сухой воздух на катке, вкупе с его криками в поддержку любимой команды были очень полезны для его легких. Хоккей продлевал его жизнь. Постепенно, состояние Джона становилось все хуже и хуже, и он умер. Было печально и странно видеть, как парень моего возраста, растворяется буквально у меня на глазах. Джон Пор был похоронен в джерси «Вашингтона» с фамилией «JONES» на спине. Это был очень тяжелый и очень эмоциональный момент для меня. Но в то же время, быть знакомым с Джоном было настоящим даром.

Его смерть являлась напоминанием о том, как мне повезло, что я жив, что могу заниматься любимым делом. Я осознал, что раз я все еще здесь, то почему бы не стараться извлечь максимум из любой ситуации, не боясь проиграть? Почему нужно бояться ошибок, поражений, неудачных попыток, когда твои легкие не разрывает кистозный фиброз. Почему бы не использовать шанс сделать что-то? Зачем принимать во внимание то, что думают о тебе другие? Почему бы не драться, чтобы попасть в команду НХЛ? Почему бы не вести переговоры о новом контракте в майке и шортах? Почему бы не украсть клюшку Картера и не играть ей?

Смерть Джона Пора научила меня жить. У меня не было страха не добиться успеха. Трагедия помогла мне понять, что я не обязан стать профессиональным хоккеистом. Это не самая большая проблема в жизни, все может быть гораздо хуже. Так что для меня хоккей никогда не был вопросом жизни и смерти. Я уже видел настоящую смерть очень близко. Такое отношение также научило меня играть без страха. Ну и что, если кто-то решит приложить меня в углу площадки или на пятачке, и я потеряю пару зубов. Как это можно сравнить с тем, через что проходят такие как Джон каждый день?

Но наиболее важным для меня было не филонить во время матчей. Несмотря на то, что я всегда прикалывался и дурачился на тренировках, я чувствовал ответственность перед болельщиком, который купил билет на матч. Если я недостаточно выкладывался, то я мог разочаровать такого же Джона Пора, сидящего на трибуне.

Холодный, колючий и сухой воздух стадиона, который продлевает срок жизни льда, продлевал жизнь Джона Пора. Подобного примера настоящей любви к хоккею в мой первый год в профессионалах мне хватило на всю жизнь. Джон знал, что он скоро умрет, но он жил настоящей жизнью, ходил на хоккей и болел за «Балтимор» и «Вашингтон». Это успокаивало его легкие и сердце.

Семья Джона была бедной, и у него не было ничего, что мы считаем ценным. Я уверен, что тысячи людей, проходя мимо него на матчах АХЛ и НХЛ, думали, что это за парень. Но у меня никогда не было сомнений, кем был Джон во время этих матчей. Неважно, что он жил в крошечном доме и приезжал на стадион на развалюхе. Я знаю, кем был Джон Пор.

После знакомства с Джоном, после встреч с Джоном, после дружбы с Джоном, после похорон Джона в его джерси с фамилией «JONES», вспоминая его энтузиазм, дружелюбие, скромность, хорошие манеры, теперь я понимаю, кем был Джон Пор. Несмотря на то, что судьба не наградила его здоровьем и деньгами, Джон Пор был самым богатым человеком на стадионе. Самым богатым.

Любовь Джона к хоккею продлила жизнь ему и обогатила мою. Он лучший пример для подражания, что у меня когда либо был. Пример того, как нужно любить и игру, и как нужно жить: опусти голову и катись.

Джонси. Дорога в НХЛ

Джонси. «Вашингтон» и «Колорадо»

Джонси. «Филадельфия»