Дмитрий Афанасенков: "Нарушаю режим и требую денег? Это чушь!"

Обладатель Кубка Стэнли 2004 года в составе «Тампы» в прошлом году доигрывал в чемпионате Белоруссии, а сейчас ищет команду и рассчитывает вернуться в КХЛ. Хоккеист рассказал, как провел последние годы, и поразился, что за это время про него сказано много несправедливого.

— В прошлом году в Екатеринбурге написали, что вы, вроде бы, просите огромные деньги и не подписываете контракт.

— Я, увидев эту статью, вздрогнул. Начал звонить в клуб, но генеральный менеджер «Автомобилиста» не брал трубку, а президент не понимал, что происходит. Мы договорились на одну сумму контракта, мне приходят бумаги, а там меньшая. Я больших денег не просил, но мы же договорились, а в последний момент начались изменения.

— Контракт вы ведь все равно подписали?

— Да, причем пошел на уступки клубу.

— Но сыграли всего три матча.

— Курьезная ситуация. Я тренировался с «Автомобилистом», играл в предсезонных турнирах. Затем мы поехали на выставочные матчи в Донецк, где я получил травму и на месяц выбыл из строя. Дней 18 вообще не тренировался, а потом команде предстоял длинный выезд, и меня взяли в поездку. Помню, в Казани вышел на утреннюю раскатку, меня хорошо погоняли, а потом подъезжает тренер и говорит: «Сыграй вечером».

— Вы отказались?

— Пытался объяснить, что не готов, не в форме, у меня была длительная пауза, я не смогу помочь. Но тренер говорил, что надо постараться: мол, будешь выходить в большинстве, поможешь в обороне. Ну, я согласился.

— Команда проиграла 1:6.

— Я еле бегал, что понятно в такой ситуации. Причем сыграл много, почти 13 минут, но было очень тяжело. Через два дня вышел на лед в Нижнекамске, а еще через три дома против ЦСКА.

— Хорошо же вы лечились от травмы.

— Вот и я не мог понять, какая от меня польза. Но после игры с ЦСКА мне ребята говорят: тебя уволили.

— Странно.

— Даже разбираться не пошел, все и так ясно было. Точнее, разбираться было не с кем, так как руководство избегало встреч. В общем, просидел в Екатеринбурге до ноября, так как моя дочь ходила в школу, а потом уехал домой в Архангельск. Через какое-то время Андрей Скабелка позвал меня помочь «Гомелю» в чемпионате Белоруссии, и я провел за этот клуб пять матчей. Мы играли как раз с сильнейшими командами.

— В Екатеринбурге пошли слухи, что у вас проблемы с режимом.

— Еще одна вещь, которую я не мог понять. Я являюсь убежденным сторонником трезвого образа жизни, никогда не позволял себе ничего, ни разу в жизни не курил, а разговоры идут. Понимаю, что так проще всего сказать про человека, но все это не про меня. Интересно, что и среди болельщиков появилась убежденность, будто я гуляю и не тренируюсь. У меня супруга все это прочитала, говорит: позвони ты журналистам, скажи всю правду. Но я махнул рукой.

— Уверен, руководителей клубов немного напрягает, что из всех российских команд вы уходили с конфликтами. И в «Динамо» не все гладко было, и в «Локомотиве».

— Никогда я сам не провоцировал конфликт. С «Динамо» вышел финансовый спор. Мне пообещали одно, затем не дали этого, и я пошел на принцип. Не знаю, может быть, и стоило сыграть пару матчей за «Рязань», а потом бы все разрешилось. Но меня выставили на драфт отказов, откуда и забрал «Локомотив».

— И это было неожиданно для «Динамо».

— Москвичи вроде бы со всеми договорились, чтобы меня не брали, но ярославцы поступили по закону и забрали. А потом я приехал в Москву играть против «бело-голубых», и болельщики приготовили баннер со словами поддержки. Но динамовцы не разрешили его вывешивать, и мне потом этот баннер подарили.

— Значит, это в «Динамо» вы потребовали большие деньги?

— Все не так. Мой агент договорился на определенные бонусы, но когда пришла пора их получать, руководство сказало, что впервые об этом слышит. Кто прав в такой ситуации? Сейчас-то я не исключаю, что это агент мог намудрить.

— Не все гладко было и в «Локомотиве».

— Мне было очень непросто приспособиться к игровому стилю Кари Хейккиля, не мой это тренер. И тут дело не в личных качествах. Я играл у Джона Тортореллы, у Владимира Крикунова и всегда чувствовал себя уверенно с требовательными специалистами. С Кари же было трудно именно в игровом плане. Например, мы очень много тренировались без шайбы. А затем его сменил Петр Воробьев, вот с ним точно не заладилось. Причем доходило до странных угроз в мой адрес: «Ты больше не найдешь клуб в КХЛ».

— Вы с ним поссорились?

— Прямых конфликтов не было, но все дело в мелочах. Вот пример. Мы в олимпийскую паузу поехали в Швейцарию, провели три матча. В двух первых я не забил, а третьем забросил две шайбы, победную в том числе. Возвращаемся домой, а добирались мы долго, прибыли в Ярославль в пять утра. В раздевалки списки игроков, кому надо выходить на тренировку в шесть вечера. Среди молодежи моя фамилия.

— Почему?

— Вот я и спросил у Петра Ильича, на что мне было сказано, что в двух играх я плохо сыграл, мне надо тренироваться.

— С тех пор все и началось?

— Нет, был другой случай. В раздевалке на одном из собраний Воробьев произносил речь, пошутил, все засмеялись. Я тоже, но он словно ждал, когда я отреагирую. «А ты чего смеешься?». В итоге меня вывели из состава, и серию с ХК МВД я уже не заканчивал. Сказали, чтобы я тренировался самостоятельно. Причем, мне нельзя было работать на льду со второй командой, а охранники внимательно записывали, во сколько я прихожу в тренажерный зал. Через какое-то время все поняли абсурдность ситуации, и мы досрочно расторгли контракт.

— Вы поиграли во «Фрибурге», но провели там всего 14 матчей.

— В первой же игре я получил очень тяжелую травму, но так понравился руководству, что со мной заключили полноценный контракт. Только в конце сезона я сумел восстановиться и стал выходить на лед.

— Вы поработали с Тортореллой. Расскажите о самом памятном эпизоде.

— Несмотря на то, что он профессионал и хоккейный человек, для него семья была на первом месте. Он и нам про это всегда говорил. Мол, хоккей, команда — это важно, но не заменит семью. И вот был случай. У меня родила жена, я много времени проводил с ней, помогал и однажды серьезно проспал. У нас в шесть было собрание, шел плей-офф, а я проснулся без пяти шесть. Вскочил, за две секунды оделся, поехал на арену. Понятно, что опоздал. Захожу, а Джон спрашивает, все ли в порядке у моей жены и ребенка.

— Вы не играли в том матче?

— Играл, причем довольно много. Хотя и тяжело было спросонья.

— Вы ведь из Архангельска и, как я понял, до сих пор ездите туда.

— Да, каждое лето провожу там. Детям моим очень нравится к бабушке ездить, да и мне в этом городе комфортно.

— Кубок Стэнли туда возили?

— Возил. Думал, что это как-то поможет развитию хоккею. Может быть, площадку какую-нибудь построят. Но не помогло. Нет, в итоге площадку построили, но так, что она уже разваливается. При этом я никогда не отказываюсь от предложений друзей позаниматься с детишками, провести мастер-класс, но это все, что я могу сделать.