Илья Ковальчук: Проблемы в СКА и невызов в сборную – связанные вещи

Форвард СКА Илья Ковальчук почти не играл в плей-офф и не попал в сборную России. В один из последних рабочих дней сезона он, наконец, ответил на все вопросы о своем отстранении по ходу Кубка Гагарина.

«Про отстранение спрашивайте у Романа Борисовича. Он принимал все решения»

– Какие мысли у вас остались от сезона?
– Да какие мысли… Наверное, никто из нашей команды не может сезон в актив записать. Конечно, все разочарованы. Но в то же время нужно сделать правильные выводы, подготовиться хорошо летом и прийти в новый сезон с новыми силами. А сейчас в планах – переезд в Москву, потом улетаем отдыхать.

– Какие выводы уже сделаны, что не получилось у команды в плей-офф?
– Что касается меня: не могу объяснить, почему это произошло. А произошло так, что я практически не играл в плей-офф. Тяжело было смотреть, тем более матчи с ЦСКА. Но я думаю, что ни к одному из игроков претензий быть не может. Ребята выкладывались на полную, просто ЦСКА в этом году был сильнее. Они заслуженно играют в финале сейчас.

– Хочется вернуться к февральским событиям. На ваш взгляд, почему это случилось?
– Я не знаю, что случилось. У нас были тесты физические перед последними играми регулярного чемпионата, у меня результаты были в полном порядке. А потом мне сказали, что я в плохом психологическом состоянии, и меня вывели из состава. Все. После этого я тренировался, готовился. Выпал мне шанс сыграть с «Динамо», но после того, как мы дома уступили, я не играл.

– Дело в плохом именно психологическом, а не физическом состоянии?
– Были тесты перед тем, как мы уехали играть с рижским «Динамо» и «Йокеритом». Физические тесты у меня были одни из лучших в команде. А потом мне сказали, что я не в том психологическом состоянии, и я поехал из Ярославля в Питер.

– А кто именно сообщил вам об этом? Это стало шоком?
– Главный тренер вызвал меня после первой игры, сказал: «Ты не будешь играть». Я ответил: «Хорошо». Потом мне сказали, что нужно ехать в Питер. И все. После всего этого я общался с кем-то из руководства только перед играми с «Динамо».

– В СМИ были версии о конфликте. Вы можете их опровергнуть?
– Никакого конфликта не было. Мы все профессионалы. Если честно, я не читал, что писалось. Моя мама, семья, знакомые переживали сильно. Спасибо им за поддержку. Я в такую ситуацию попал первый раз. Это, конечно, было неприятно. Зато я сделал огромные выводы. Понял, кто по-настоящему… из тех людей, с кем я общаюсь. Будем двигаться вперед, у меня год контракта. Я ни на кого обид не держу. Мы поговорили и Сергеем Александровичем (Зубовым. – Прим. ред.), Романом Борисовичем (Ротенбергом. – Прим. ред.). В следующем году буду доказывать свою состоятельность.

– Не стал неожиданностью тот факт, что это произошло по ходу плей-офф, а не после регулярного чемпионата?
– Я думаю, этот вопрос надо задавать вице-президенту нашему – Роману Борисовичу. Он принимал все решения. Я думаю, что если вы его спросите, он, наверное, ответит, что было в мыслях. Может быть и такое: если бы я был в составе, может мы бы проиграли Ярославлю. Сейчас можно рассуждать как угодно и что угодно говорить. К ребятам, которые играли два раунда и весь плей-офф, вопросов быть не может.

«Конечно, это было некрасиво. И, на мой взгляд, непрофессионально»

– Версия о том, что все дело в психологическом состоянии, выглядит смешно.
– Для меня, как и для вас, она тоже была смешной. Но ничего другого мне не говорили. Понятно, что у нас была сложная ситуация с самого начала. Наверное, единственная моя ошибка была в том, что я повелся на некоторые политические движения внутри команды. И когда меня попросили поговорить, мне нужно было от этого отстраниться. Опять же: все что ни делается, все к лучшему. Сейчас я это понял. Возможно, это был тот момент, который послан, чтобы ты его прошел с высоко поднятой головой.
Что касается меня: у меня нет претензий ни к одному человеку в раздевалке. К доктору, тренеру по физподготовке или еще кому-то. Просто те слухи, что напился, послал кого-то куда-то и уехал самовольно… Я просто хочу, чтобы все понимали: это не так. А что касается психологического состояния: раз так решили – значит, это как-то проявлялось.

– Расскажите, как вы проводили время, когда не были плотно связаны с командой? Какие мысли посещали в тот момент, чувствовали себя частью коллектива?
– Конечно, я повторюсь в сотый раз: ни один из игроков раздевалки к этому моменту не причастен. Мы с ребятами общались, разговаривали. Когда команда была в Питере, часто получалось, что я их не видел. Но, когда видел, мы общались. У нас есть общая группа, в которой мы желаем удачи, поддерживаем друг друга. В общении с ребятами не было никаких ограничений.

– Было такое, что главный тренер, руководство клуба рекомендовали не общаться с ребятами? 
– Эти мелочи… Зачем копаться в грязном белье? Сделано то, что сделано. Те движения, которые были сделаны… Красиво это было? Конечно, нет. И с моей точки зрения, очень непрофессионально. Жизнь двигается вперед. Впереди чемпионат мира. Всем, кто будет играть, нужно пожелать удачи. Мы будем болеть искренне, желать только победы.

– Хочется спросить про сборную. Это еще один шок – то, что вы не получили вызов? Это же не связанные друг с другом истории.
– Я думаю, что связанные. В этом сюрприза для меня не было никакого. Хочу еще раз сказать, что я желаю сборной удачи. Буду болеть, переживать. Я сам играл в Москве в 2007 году. Знаю, насколько это приятно, насколько это огромная ответственность. Всем ребятам – от молодых до ветеранов – надо собраться. Будет огромная армия болельщиков, которые поддержат. Надеюсь, все сложится.

– Вы могли бы пояснить, как именно связано? Кажется, что вы могли бы быть полезны команде в силу имени, статуса.
– Виднее же тренерскому штабу и руководству сборной. Я же игрок, я не могу и никогда не буду напрашиваться, просить кого-то. Если решили, что в этом сезоне я в сборной не нужен, что меня не будет, значит, есть ребята, которые более достойно выступят. И я буду за них рад.

«У нас одна большая семья, в которой произошли небольшие непонятки»

– Насколько вообще велико разочарование от этого сезона? Вы пропустите и домашний чемпионат мира.
– Конечно, я сильно переживал и переживаю. Хоккей – это в первую очередь наше любимое дело. То, чем мы занимаемся. Когда тренируемся, хочется поиграть на таких форумах как чемпионат мира, в плей-офф. Есть разочарование. Но, к сожалению, не в моих силах что-то изменить. Надо сделать выводы и готовиться, не покладая рук. В чем-то есть и свои плюсы, появляется больше времени подготовиться. Слава богу, что в сезоне миновали травмы, болячки. Все будет в порядке.

– У вас ни на секунду не было мысли покинуть СКА?
– Нет, конечно. У нас одна большая семья, в которой произошли небольшие непонятки. Это бывает в каждом коллективе, а я не тот человек, чтобы сбегать с корабля. Я ждал, надеялся, тренировался. Удалось поработать с Петром Ильичем (Воробьевым. – Прим. ред.), за что ему спасибо. С Коваленком (Виктор Коваленок – экс-тренер команды МХЛ «СКА-1946», с которым молодежная команда СКА доходила до финала Кубка Харламова 2015 года. – Прим. ред.) тоже мы поработали замечательно. Тоже опыт – тренироваться одному, готовиться.

– Вы игрок со стажем. Как вы воспринимаете эти тренировки после сезона? Зачем они?
– Нам дали 10 дней маленького отдыха. Потом мы вернулись, потренировались неделю. Так решило руководство. У всех ребят контракты до 30 апреля, нужно как-то тренироваться.

– Что для вас самое главное в следующем сезоне, учитывая неприятное послевкусие от этого?
– Во-первых, посмотрим, какие изменения будут в команде. У меня год контракта, и после разговора с руководством клуба я понял, что я буду здесь. Мне нужно приехать в хорошем состоянии, начать тренироваться, готовиться к сезону. Я уверен, что хотя бы один Кубок Гагарина мы привезем в Питер еще.

– Вы готовы работать, сотрудничать с любым тренером?
– Да конечно (улыбается). Я готов работать, сотрудничать. Главное, чтобы были чистые отношения, и чтобы друг другу в глаза все говорили. Тогда будет намного лучше.

– Сейчас этого не было?
– Я не буду говорить, комментировать это.

– Что изменилось в СКА после чемпионского сезона?
– У нас вообще большие перемены. Новый тренер, много игроков поменялось. И вообще всегда такое похмелье после чемпионства часто бывает у команд – что в НХЛ, что здесь. Многие вообще не попадали в плей-офф. Было и такое настроение, плюс недонастрой чуть-чуть наверное. Даже по предсезонным матчам было видно: мы не играли так, как от нас хотели. Потом опять же перемена тренера, скомканная подготовка к плей-офф. Потом все события, что произошли со мной. После всего этого я уже не могу особо ничего комментировать.

«Знарок сказал: «Будем на связи» – и всё» 

– Приезжал Вячеслав Аркадьевич Быков. Вы его пригласили?
– Я его не приглашал (улыбается). Но для меня многое проявилось в человеческом отношении ко мне как к человеку в первую очередь, а не как к хоккеисту. Он был один из тех людей, кто меня поддержал. Он хотел понять, почему и что. Сюда он приехал не по моему приглашению. Мы увиделись, поговорили, было очень приятно.

– Какая-то связь со сборной, с Олегом Валерьевичем во время этой ситуации была?
– Нет, мы разговаривали один раз. Он сказал: «Мы будем на связи». Вот мы на связи.

– То есть вам он не озвучивал решение, которое потом объявил на пресс-конференции?
– Нет, мне никто ничего не говорил.

– У вас 15 апреля день рождения. Этот будет один из самых спокойных? Без плей-офф…
– Наоборот, наверняка будет один из самых веселых. Потому что уже отпуск, можно расслабиться. Будет много друзей, знакомых. Так что хорошо погуляем.

– А планы в отношении НХЛ у вас еще есть?
– У меня год контракта в СКА, после окончания контракта посмотрим.

– Может быть, вы связь в НХЛ с кем-нибудь держите?
– С кем мне держать там связь (улыбается). У меня есть агент, который занимается этим. В Питере меня все очень устраивает. Очень хороший город, в том числе для семьи – это для меня очень важно. Поэтому куда-то переходить, уходить – мыслей таких нет.

– Если вас в дальнейшем будут звать в сборную, не откажетесь?
– Я? Да я никогда не отказывался. Это тот момент, который я тоже не мог понять: были моменты, когда я был травмирован, после тяжелых сезонов приезжал – и все равно старался. Но ничего, значит, такие выводы сделали.

– Обиды у вас нет? На сборную.
– Никогда не обижаюсь и никому не советую. Просто нужно сделать для себя какие-то выводы. Становиться лучше, тренироваться.

– Вы чувствуете в себе силы вернуться на тот уровень?
– На какой?

– На уровень сборной. Что вам нужно сделать, чтобы снова туда попасть?
– Быть самим собой в первую очередь. Не надо пытаться перепрыгивать через свою голову. Нужно стараться делать то, что ты умеешь. Если тренер посчитает, что ему нужен игрок на ту или иную позицию, я буду очень рад помочь.

– Можете назвать этот сезон самым неудачным в карьере?
– Нет, у меня 49 очков в 50 матчах – почти очко за игру. Это не какой-то выдающийся сезон. Нормальный, рабочий. Я пропустил 10 или 11 игр, восемь из них из-за травмы. Так что не сказал бы, что это суперплохой сезон. Но я обязан забивать больше, приносить больше пользы команде – это я осознаю.

– А чего не хватило СКА в плей-офф? Может быть, лидера?
– Много раз мы говорили, что должно быть 22 лидера в раздевалке. И в СКА так и есть. Никакой дедовщины. Думаю, те, кто пришел по ходу сезона, чувствуют себя комфортно и показывают хороший хоккей.

– Что для вас больнее сейчас: отстранение от СКА в плей-офф или от сборной на домашний чемпионат мира?
– Все неприятно. Сравнивать одно с другим неправильно. Хочется играть в хоккей, а мы отправляемся в отпуск.