Арбитр Юрий Цыплаков: "Свой гол на чемпионате мира помню до сих пор"

В судейство люди приходят по-разному. Зачастую арбитрами становятся бывшие хоккеисты, чью карьеру не назовешь удачной. Они остаются в хоккее и часто находят себя в новой роли. Но Цыплаков здесь – уникален. Много ли еще есть судей, у которых за плечами не просто игра за сборную страны, но и участие в чемпионате мира? Однако в судьбе Цыплакова были и совсем не радостные повороты. Но он выстоял, и сегодня – в строю, в любимой игре.

Ленинград, семья и полтора раза вокруг Земли

- Юрий, вы являетесь воспитанником ленинградского хоккея. Начинали играть сразу в СКА?

- В 1977 году папа привел меня в «Красную Зарю», я поиграл на первенстве города, а в 11 лет уже перешел в СКА. Можно сказать, что там тогда собрали сборную города, всех лучших ребят. Школа СКА считалась одной из сильнейших в Ленинграде. Клубов, конечно, было поменьше, чем сейчас, но первенство города отличалось хорошим уровнем. Сейчас команд и игр стало ещё больше, как и работы для судей.

- Петербург – это ваш родной город?

- Да, хотя родители не питерские, мама приехала в Ленинград из-под Пскова, а отец – из Московской области. Со спортом они не были связаны, но стали моими большими фанатами. Отец, светлая ему память, не пропустил ни одной моей игры, когда я выступал, а мама и сейчас – моя главная болельщица. В ноябре ей исполняется 80 лет, но она вовсю продолжает следить за моими назначениями, установила себе приставку и смотрит все матчи с моим участием на КХЛ ТВ.

- Кто ещё в семье является вашим болельщиком?

- Мой сын Алексей занимается хоккеем, он сейчас в системе СКА. Говорят, что парень перспективный, голова-руки на месте – посмотрим, что из него дальше получится. Раньше я его контролировал, подсказывал, а сейчас уже остается не так много времени на это – за последние два месяца получилось побывать только на одной его игре.

Отец, светлая ему память, не пропустил ни одной моей игры, когда я выступал, а мама и сейчас – моя главная болельщица.

- Как относится ваша семья к тому, что не так часто видит вас дома?

- Думаю, что они уже привыкли к тому, что почти вся моя жизнь проходит в поездках. Во время сезона бывает по-разному: в зависимости от международного календаря, игры могут идти и через день, и с небольшими перерывами, и с паузой на Евротур. Одним словом, возможность побывать дома все равно остается. В любом случае, хорошо, что в мае и июне удается компенсировать свои длительные отлучки и проводить в отпуске много времени с родными и близкими, вплоть до следующих предсезонных сборов.

- Если посчитать расстояние, которое вы преодолели между городами КХЛ за первые два месяца чемпионата, то выходит, что фактически вы уже полтора раза облетели вокруг Земли.

- Наверное, у всех ребят так выходит, у кого-то чуть больше, у кого-то чуть меньше. Это наша работа, поэтому никто не жалуется – дело для всех привычное.

Хоккейная фамилия, сборная и СКА

- Вас, наверное, часто спрашивают о родственниках – Цыплаков все-таки фамилия хоккейная.

- Конечно, спрашивают, особенно в связи с Владимиром Цыплаковым, но родственником он мне не приходится. Хотя судьба однажды свела нас вместе – пару лет назад сыграли в одной команде на ветеранском турнире в Питере.

- Владимир Цыплаков выступал за команду Беларуси, а вы в свое время защищали цвета сборной России.

- В 94-м довелось сыграть в составе сборной на чемпионате мира в Италии, но выступили мы тогда неудачно, проиграли американцам 1:3 в четвертьфинале. Помню, что было обидно – вроде и состав у нас подобрался приличный, но что-то не сложилось.

- Вы ведь тогда играли центрального нападающего в звене с Валерием Буре и Сергеем Березиным.

- Да, с двумя быстрыми и техничными праворукими игроками, любо-дорого было действовать с ними в одном сочетании.

Думаю, что нормально провел карьеру, хотя из-за травмы пришлось рано закончить. Таких денег, как сейчас ребята зарабатывают, тогда не было. Очень рад за них, что они получают достойное вознаграждение за свою работу.

- На том турнире в Италии вы набрали два очка, забросив шайбу и отдав голевую передачу. Помните тот свой гол в ворота хозяев турнира?

- Бросил от синей линии, шайба попала в клюшку соперника, изменила направление и попала в ворота.

- Связь с Буре и Березиным с тех пор как-то поддерживали?

- Нет, ведь Валера уехал в Америку, а Березин в Германию, а потом тоже за океан.

- А из бывших партнеров по клубу с кем продолжаете общаться?

- С Максимом Соколовым, например, Евгением Филиновым и другими. Кстати, наши с Максимом сыновья выступают сейчас в одной команде, причем на тех же позициях, что и мы – центрфорварда и вратаря.

- Какое достижение стало самым памятным для вас в клубной карьере?

- В составе СКА я провел 12 лет, клуба не менял, хотя, возможно, где-то и нужно было, приглашения поступали. Но как-то не хотелось уезжать из города. А так, думаю, что нормально провел карьеру, хотя из-за травмы пришлось рано закончить. Таких денег, как сейчас ребята зарабатывают, тогда не было. Очень рад за них, что они получают достойное вознаграждение за свою работу, этот тяжелый труд. Тогда же хоккей был другой, да и вообще всё было по-другому. А сейчас я уже на другом берегу – судейская работа тоже очень сложная.

Судейство, травма и возвращение

- Вы завершили карьеру в 1999-м из-за травмы плеча. Наверное, было жаль вешать коньки на гвоздь в возрасте 29 лет?

- Да, тогда, можно сказать, я был в самом расцвете сил. А через год-два уже и зарплаты, к слову, пошли другие. Но, как говорится, каждому своё в этой жизни – значит, так должно было быть.

- Говорят, что многие бывшие хоккеисты идут в тренеры, поскольку не успели вдоволь наиграться. Можно ли сказать, что вы стали судьей отчасти по этой же причине?

- Вначале я тоже пытался стать тренером, но не получилось – хотел пойти помощником к тренеру Вячеславу Лаврову, но он трагически погиб, и не сложилось. В итоге мне предложили попробовать себя в судействе. Я подошел к нашему питерскому мэтру и моему будущему учителю Виктору Якушеву, и он мне сказал: «Мы берём всех, но сначала посмотрим, как ты будешь кататься без клюшки. Бывает ведь, что ребята играть заканчивают, но без клюшки потом с трудом катаются». И вот так потихоньку я стал постигать азы судейства, начал с первенства города, прошел все этапы до высшей лиги и суперлиги.

- В первом сезоне в КХЛ вам помешала дебютировать тяжелая травма, о которой в 2007-м, наверное, слышала вся хоккейная Россия. Знаю, что вы не очень любите вспоминать ту ситуацию.

- Отчего же не вспомнить. Во втором периоде матча плей-офф в Ярославле, где «Локомотив» принимал «Авангард», в меня въехал Григорий Шафигулин, и я почувствовал боль в груди. Уже потом, когда я пересматривал тот момент на кассете, то обратил внимание, что травму я получил на пятой минуте периода, то есть до его окончания доработал ещё 15 минут. Боль появилась сразу, но тогда на льду я подумал, что это просто ушиб. Когда же пришел в раздевалку, меня сразу «накрыло». Приехала скорая, поставили укол, повезли сначала в травмпункт, где сделали снимок и сказали, что это ушиб. За мной приехал администратор «Локомотива» Владимир Пискунов, привез меня на клубную базу, и там я не смог выйти из машины. Меня отвезли в больницу, где врачи определили, что это не ушиб, а надрыв аорты…

Очень многое для меня сделали врач «Локомотива» Андрей Валерьевич Зимин и моя жена Анастасия, благодаря которым я и остался в живых. Потерял тогда в весе семнадцать килограммов, вернулся домой, как тростинка.

- Как писали в СМИ, речь даже шла о разрыве грудной артерии.

- До сих пор, если честно, не знаю точно. Знаю только, что всё было очень серьёзно. Мне вообще сразу сказали, что с хоккеем можно заканчивать. Три недели пролежал в реанимации в Ярославле. Уход, конечно, за мной был просто потрясающий. Каждый день звонило руководство ярославского клуба, узнавало о моём состоянии. Очень многое для меня сделали врач команды Андрей Валерьевич Зимин и моя жена Анастасия, благодаря которым я и остался в живых. Потерял тогда в весе семнадцать килограммов, вернулся домой, как тростинка. Что и говорить, никому не пожелаешь того, что случилось со мной, потому что было очень тяжело.

- Вернуться к прежней работе, наверное, тоже было совсем непросто?

- Пропустил я много, поэтому возвращал себе форму постепенно. Полтора года восстанавливался – так и вышло, что первый сезон КХЛ 2008/2009 мне пришлось пропустить. Вернувшись на лед, я начал с работы в высшей лиге, а в сентябре 2009 года отсудил в Нижнекамске свой первый матч в КХЛ. Потихонечку восстановился, и всё пошло нормально. Спасибо Анатолию Михайловичу Баринову, который возглавлял тогда департамент судейства, за то, что поддержал меня в трудную минуту. Всем большое спасибо за то, что помогли и поверили в то, что я смогу вернуться. Сейчас вроде всё нормально, о травме не вспоминаю, ничего уже не тревожит. Остался только шрам на груди в качестве памятного знака (улыбается).

- А с Шафигулиным потом пересекались?

- На льду неоднократно, но он так ни разу и не извинился... Что ж, пусть это останется между нами. Зато федерация и ребята судьи помогли материально – на себе ощутил, что такое настоящая хоккейная семья.

Советы игрокам, высшая благодарность и судейская общность

- То, что вы раньше играли сами на высоком уровне, помогает вам в судейской карьере?

- Мне сразу сказали, что нужно «убить» в себе игрока. Первое время, бывало, смотрел по сторонам за ребятами: ой, как красиво обыграл, как отдал и забил. Это очень мешало судить матчи. В 2001-м, в своей первой игре в первой лиге, упустил нить игры, случилась массовая драка. На трибунах сидели Якушев с Комиссаровым, которые после игры доступно мне всё объяснили (улыбается).

Пожалуй, самое приятное – это когда хоккеисты благодарят за работу после матча.

- На льду когда-нибудь возникает желание дать совет игрокам, как можно сыграть, чтобы не удаляться?

- Бывают такие моменты, когда «зажигаешь» руку на удаление, а пострадавший хоккеист идет бить в ответ. А я ему: «Зачем ты это делаешь? Ты же видишь, что я поднял руку и будет удаление. Будете теперь играть «четыре на четыре» вместо большинства». Чтобы игроки немного сдерживались, иногда приходится с ними вот так общаться.

- Что является для судьи высшей благодарностью?

- Пожалуй, самое приятное – это когда хоккеисты благодарят за работу после матча. Например, в этом сезоне в Загребе, хотя «Медвешчак» и проиграл «Спартаку», ребята из команды хозяев подъехали и сказали «спасибо». Пусть реже, но случается, что и тренеры проигравших команд делают то же самое.

- С кем-то из коллег-судей общаетесь вне рабочих условий?

- Конечно, причем и с судьями из других видов спорта. Например, с Николаем Ивановым, футбольным арбитром из Питера, который не так давно закончил карьеру. Уже лет 20 дружим с судьей бенди Григорием Минаевым, который стал крестным моего сына. В связи с травмой познакомился также с баскетбольным судьей Игорем Деменковым, сейчас он старается ходить на хоккей, а я по возможности выбираюсь на баскетбол на матчи «Зенита». Всегда интересно обменяться впечатлениями с коллегами, найти что-то общее в работе.

- А что в вашей работе самое главное?

- Главное – это получать от неё удовольствие. Я и сыну говорю то же самое: «Не важно, с кем выходишь на лед и против кого играешь». Если ты не получаешь удовольствия, то всё напрасно. А если игра получается, то это вдвойне приятно. Да и вообще – настоящий хоккеист должен уметь играть во всё!

Досье

Юрий Алексеевич Цыплаков

Родился 4 апреля 1970 г. в Ленинграде.

Участник Чемпионата мира по хоккею 1994 года в составе сборной России.

Хобби: игровые виды спорта, бильярд, преферанс, нарды.

Жизненный девиз: «Нужно всегда оставаться человеком».