Величайший матч Гретцки, гениальный гол Каменского и тяжелая ноша Белошейкина. Вторая игра Кубка Канады-87

Два овертайма – и победа «кленовых».

Хороший хоккей можно пересматривать раз в несколько лет, как хороший фильм. Пару недель назад ко мне в гости приезжал Сергей Федотов, и я предложил ему посмотреть что-нибудь из Кубка Канады-1987. А вы думали, я только с Виталием Маграновым ретро смотрю? Ха!

Сергей сразу сказал, что раз уж собрались смотреть тот финал, то непременно второй матч – ведь он был лучшим.

И с этим не поспорить.

Местами от восторга хотелось плакать. Нет никакой средней зоны, одна атака сменяет другую, сэйв за сэйвом, гол за голом... Тогда-то я решил резать гифки, чтобы проиллюстрировать книжку Эда Уиллиса. Правда, мне сказали, что чем больше гифок – тем хуже материал грузится в приложении, поэтому пришлось бить себя по рукам и не резать каждую смену. Хотя очень хотелось.

В сегодняшней главе особенно много интересного – про молодого Лемье, про обоссавшегося (да-да) Гретцки, про гол Каменского, про Белошейкина... В общем, не буду вас задерживать. Там внизу, как всегда, километры букв.

Напоминаю, если вам нужны автобиографии Шона Эйври и Фила Эспозито в формате EPUB, а также другие книжки – напишите мне здесь, в личку на Sports.ru. Для этого надо сначала добавить меня в друзья. Всего книжек на данный момент шесть. Помимо старины Шона и Фила это:

- «Пока горят огни» про молодежный хоккей в Канаде (мой личный фаворит) - «Хоккейная аналитика» - Автобиография Тео Флери (мой первый перевод, по нынешним меркам кривоватый, но кто-то его сохранил) - Сюрприз (приятный)

Если хочется помочь проекту материально, внизу есть номер карты. Спасибо всем, кто донатит – это придает творческой энергии, на которой весь блог и держится.

Глава V. Истинное положение дел

По итогам первой битвы было трудно определить кто же вышел победителем – Советский Союз или Канада.

В разговоре с журналистами в выходной день Кинэн отметил, что канадцы доигрывали третий период в усеченном составе, и усмехнулся, когда кто-то отметил превосходство русских в плане физической подготовки.

«Кто устал-то в третьем периоде – мы или все-таки они? – риторически бросил тренер. – Мы играли по сути в девять нападающих и четыре защитника, и при этом все равно заставили их отступить. В чем тут скорее дело – в сочетании усталости и физической подготовки или мотивации и психологии?». 

И пусть слова Кинэна толком никто так и не понял, но Мессье при этом восторженно рассказывал про то, как канадский прессинг заставил поволноваться, как правило, непоколебимых русских. В конце концов, хозяева турнира отыгрались со счета 1:4, хотя играли при этом всего 20 минут. Подумайте только, чего они могут добиться, если будут выкладываться все 60.

«Я играл против русских неоднократно, но впервые увидел, что они так поплыли, – сказал Мессье. – Я никогда не видел, чтобы они так сыпались под давлением, и это вне всякого сомнения здорово прибавило нам уверенности в своих силах».

Победа, наверное, помогла бы чуть больше. И пока канадцы кичились своими моральными викториями, в раздевалке все было не столь гладко. Ко второму матчу команда подходила с девятью нападающими, поскольку в лазарете к Динину и Клоду Лемье присоединился Токкет. 

То есть на матч, от которого зависела судьба турнира, против одной из лучших команд за всю историю хоккея, канадцы заявляли на одного игрока меньше. Кинэн вновь отрядил Джеймса Патрика на роль седьмого защитника и периодического правого крайнего, но при усеченном составе усталость становилась важным фактором в серии.

По крайней мере, так считали многие.

«Мне уже порядком поднадоело слушать про то, что русские превосходят нас в физической подготовке», – рявкнул Кинэн.

Embed from Getty Images

Канадцев также встревожило то, как в первом матче проявили себя их звезды. Гретцки забил гол и отдал результативную передачу, Лемье дважды ассистировал партнерам, но ни тот, ни другой не выглядели доминантными фигурами. Лучшим игроком канадской сборной на самом деле был Гартнер. Звезды же русских в лице Макарова и Крутова набрали по 1+1, а последнего и вовсе признали лучшим игроком матча в составе советской команды. 

Фюр также сыграл ниже среднего по своим стандартам, пустив бабочку после выстрела Каменского с дальней дистанции. Всего же он не справился с шестью бросками из 43. Перед финальной серией никто не сомневался в том, что во вратарской линии канадцы имели огромное преимущество. Однако в первом матче оно было почти незаметно.

«Нам нужно, чтобы Грант Фюр сыграл ровно так, как он умеет, вот и все, – сказал Гретцки. – Нам нужно, чтобы он стоял на ушах».

Фюр же обладал редким умением упрощать сложные задачи.

«Надо выиграть два матча из двух, – заметил он. – Что тут думать-то?».

Перед началом второй встречи вновь бомбанула сочная история с выбором арбитра. Переполох связанный с назначением Кохарски на первую игру блекнул в сравнении с решением в пользу американца Пола Стюарта, чей опыт работы в НХЛ состоял из одного неполного матча, когда он спустился с трибуны и заменил на бостонском льду получившего травму Дэйва Ньюэлла.

«Пол Стюарт – любопытный выбор арбитра на сегодняшнюю встречу, – отметил комментатор Рон Ройш, когда тот вышел на разминку на переполненном «Коппс Колизее». – Он сейчас под огромным давлением».

«Лучший матч – это мой первый матч, – делится Стюарт у себя дома недалеко от Бостона. – Я его помню от и до, вплоть до мельчайших подробностей».

До этого Стюарт проходил практику в фарм-лиге и лишь собирался начать обслуживать матчи НХЛ в грядущем сезоне. Он также успел отработать один матч Кубка Канады, но для финала турнира он подходил ровно так же, как для клонирования овец. 

Он посмотрел первый матч в бостонском баре, а на следующий день прилетел в Торонто на сборы арбитров. Тем же вечером Джон Макколи, глава судейского корпуса НХЛ, пригласил на встречу Стюарта, Ньюэлла и Энди Ван Хеллемонда. Стюарт подумал, что ему достанется роль резервного судьи, однако Макколи, пользовавшийся особым почетом у арбитров того времени, отозвал его в сторонку и сказал: «Ну, здоровяк, это твой шанс. Уверен, у тебя все получится». Затем он сообщил эту новость и другим собравшимся.

«Джон сказал, что линейным будет Джон Д’Амико. Дон Кохарски будет резервным, а главным – Стюарт, – вспоминает Пол. – После его слов воцарилась гробовая тишина».

Стюарт на тот момент всего четыре года как завершил карьеру тафгая-кочевника, проведенную в фарм-лигах с непродолжительными отрезками в команде ВХА «Цинцинати Стингерс» и энхаэловском «Квебеке». Его дедушка Билл был арбитром НХЛ. Его отец, которого тоже звали Билл, обслуживал матчи студенческих лиг. Стюарт и сам учился в Пенн Стэйт – вузе лиги плюща – получив диплом по истории Азии. 

Однако затем он отправился в Североамериканскую хоккейную лигу (NAHL) и заработал там репутацию бойца, с которым лучше не связываться.

«Таких жестких игроков, как Пол Стюарт, еще поискать надо, – рассказывает Рик Дадли, выступавший с ним за «Цинциннати». – Ему прям нравилось драться. Он был готов драться с кем угодно, где угодно и когда угодно – это восхищало». 

«Стингерс» подняли Стюарта по ходу сезона-1977/78, после того как ряд их ведущих игроков отметелили в потасовке с печально известными «Бирмингем Буллз». Второй матч Стюарта в «Цинцинати» пришелся как раз на ответную встречу с «быками», и Пол бился против известных тафгаев Фрэнка Битона, Билодо по прозвищу «Источник Неприятностей» и Сержем Бодуаном. В третьем матче он подрался с Джеком Карлсоном – на тот момент действующим чемпионом ВХА в тяжелом весе – причем сделал это дважды. 

После слияния ВХА и НХЛ тренер «Цинцинати» Жак Демэр взял Стюарта с собой в «Квебек», где его главным достижением стали бои против Терри О’Райлли, Стэна Джонатана и Эла Секорда в рамках одного матча против «Бостона». Всего в ВХА и НХЛ он провел 86 игр, забросил пять шайб, отдал шесть голевых передач и набрал 362 минуты штрафа. 

Еще в бытность игроком Стюарт начал обслуживать матчи школьных лиг в Бостоне и округе. В 1983-м он записался в Школу Арбитров Брюса Худа (на тот момент Худ был самым опытным судьей в лиге, но в 1984-м его карьера оборвется после знаменитого Побоища в Страстную Пятницу, где в матче плей-офф сцепились «Монреаль» и «Квебек», вот тут лежит мой сюжет на эту тему – прим. пер.).

Он отработает в НХЛ 16 сезонов, однако самым памятным моментом его карьеры так и останется дебют. 

«Помню, как я сидел и вечера напролет слушал истории отца и деда, – вспоминает он. – Я ни к чему в жизни не был так готов, как тогда».

Стюарт до сих пор хранит фотографию, где он вводит шайбу в игру на стартовом вбрасывании второго матча финала. Слова про то, что он помнит всю игру в мельчайших подробностях, вовсе не пустые. Он помнит, как они обедали с Д’Амико перед игрой, и как опытный линейный его подбадривал (к слову, Д’Амико обслуживал и то самое побоище в Страстную Пятницу и матч плей-офф Кубка Стэнли между «Айлендерс» и «Вашингтоном» в 1987-м, ставший тогда самым длинным в истории. Любопытно, что коньки он надевал на босые ноги – прим. пер.).

Он помнит, что надел в тот день часы деда. Помнит, как во время разминки перед матчем столкнулся с форвардом канадской сборной Гартнером, с которым они пересекались в «Цинцинати». Тот посмотрел на Стюарта и тут же рассмеялся.

«Кому расскажи – никто ж не поверит», – сказал Гартнер.

«В смысле, что я тут оказался или ты?», – ответил Стюарт.

Что касается самого матча, ему не составляет никакого труда перечислить все игровые эпизоды и удаления так, будто встреча проходила вчера. После первого периода он шел в подтрибунку через выезд для ледозаливочной машины, как вдруг его окликнул джентльмен в синим пиджаке: «Дай нам шанс, Пол. Ты ###### нас топить!».

«Кто это?», – спросил Стюарт у Д’Амико.

«Иглсон», – ответил линейный.

В первой 20-минутке Стюарт не засчитал гол русских, из-за того, что Немчинов затолкал в ворота Фюра. Чуть позже в трансляции отчетливо слышно, как Пол говорит кому-то из игроков: «Потявкай мне тут еще, ##### – я тебя до конца отправлю». Спустя четыре часа Лемье все-таки поставил точку в матче, забив драматичный гол во втором овертайме. К тому моменту все игроки и неопытный арбитр, здорово себя проявивший, валились с ног от усталости.

«Они носились туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда, – рассказывает Стюарт. – Я чуть не помер. Пить хочется – сил нет никаких. Думаю уже, господи, да забейте кто-нибудь. Я находился прямо за воротами, когда забил Марио. Даже не знаю кто тогда больше обрадовался – Марио, Уэйн или я».

После игры Стюарт снимал коньки в судейской, когда туда зашел Макколи. Он похлопал Пола по ноге, потрепал за голову, сказал «молодчик» и ушел. Чуть позже Макколи сказал ему: «Многим хотелось, чтобы ты провалил матч». 

Когда Стюарт рассказывает эту историю, ему приходится несколько раз прерываться, чтобы взять себя в руки. Он также кричит сыну, что тому пора в кровать. Его сына зовут Макколи.

«Я гордился собой, потому что смог оправдать доверие Джона», – объясняет Пол.

К Макколи так относился не только Стюарт. Кохарски, обслуживавший первый и третий матчи серии, также благодарит Макколи за свою карьеру в НХЛ. В сезоне-2005/06 Дон стал вторым судьей после Кэрри Фрэйзера, отработавшим в лиге 1500 матчей. Его партнером часто был сын Макколи – Уэс.

«Уэс как-то спросил свою маму Айрин, почему мы так близки с его отцом, – рассказывает Кохарски. – Она подумала и ответила: «Кохо когда-то был таким же пухленьким, как и он».

Да хранит господь Джона Макколи. Больше мне нечего сказать. Он стал моим наставником и вторым отцом. Я обязан ему карьерой. Вы даже не представляете, насколько это круто для меня – работать с Уэсом».

Джон Макколи умер от рака летом 1988-го – спустя всего год после того, как его воспитанники отработали лучшую серию в истории хоккея.

На стартовое вбрасывание второго матча финала Кубка Канады Кинэн выпустил тройку Мессье, Андерсона и Хаверчака вместе со странной парой защитников Кроссман-Рошфор. Тихонов ответил Зеленой Пятеркой.

Примерно на 15-й секунде первой смены Фетисов подобрал шайбу в своей зоне, обыгрался с Крутовым и нашел Макарова великолепной передачей из-за спины в падении. Макаров отпасовал на Ларионова, после чего Фюр остановил атаку стелящимся сэйвом, остановив бросок Сергея с пятака.

Ларионов и Макаров оказались глубоко в зоне соперника, Хаверчак оказался первым на отскоке, прошел среднюю и отправил шайбу Мессье, набравшему ход на фланге. Центрфорвард «Ойлерс» обыграл Касатонова по внешней стороне, прокатился за воротами и сделал передачу на Рошфора, который – к удивлению всех на арене – оказался на пятаке. Броском в касание он легко переиграл российского голкипера Евгения Белошейкина, и канадцы высыпали на лед со скамейки. С начала матча прошло 43 секунды. Собравшиеся на «Коппсе» болельщики уже увидели две потрясающие атаки. Впереди их ждут еще несколько.

История хоккея знает и более драматичные матчи. Восьмая игра Суперсерии-1972 прекрасно вписывается в этот ряд. Равно как и встреча США и СССР на Олимпиаде-1980. Но если брать именно хоккей – темп и ритм игры, мастерство игроков, учитывая сцену и трофей на кону, не говоря уже про отдельных звезд – второй матч финала однозначно лучший в истории.

Новогодняя классика от ЦСКА и «Монреаля» в 1975-м тоже порой вспоминают в этом контексте, но она и рядом не стояла. Тот матч завершился вничью 3:3. Армейцы нанесли по воротам Кена Драйдена 13 бросков. На лед вышли две клубные команды, а сама игра носила, по сути, товарищеский характер.

Второй же матч финала 1987 года проходил в рамках Кубка Канады, куда приехали все сильнейшие. Звезды – а их в обеих командах хватало хоть отбавляй – находились на пике своей формы, если не считать Лемье, чей хоккейный гений еще не расцвел в полной мере. В общей сложности соперники нанесли 111 бросков по воротам и создали почти такое же количество голевых моментов. Лемье забил трижды. Гретцки набрал пять результативных передач. И несмотря на это, самый памятный момент встречи связан с 21-летним российским нападающим Валерием Каменским, который пошел на последней минуте основного времени пошел один на четверых и сравнял счет.

Этот матч не поддается описанию – в буквальном смысле слова. Скотт Моррисон помнит, с какими проблемами он столкнулся, чтобы успеть сдать обзор встречи до дедлайна. Обычно в концовке матча, работая над текстом, журналисты лишь изредка выглядывают из-за монитора, чтобы бросить взгляд на площадку. Однако ни Моррисон, ни его коллеги ни на секунду не могли оторваться от того, что творилось на «Коппсе».

«Это было просто ошеломительно, – рассказывает он. – Пытаешься хоть что-то написать в паузе, но как только игра возобновлялась, она тут же снова приковывала все внимание. Не лучшая ситуация, когда у тебя горит дедлайн».

«Все понимали, что надо играть на пределе в каждой смене, потому что любая смена могла стать поворотной в матче, – соглашается Хартсбург. – Обе команды могли отправить шайбу в сетку в любой момент – это абсолютная правда. На физическую усталость накладывалась еще и психологическая, потому что надо было сохранять концентрацию на протяжении всей игры».

«Уровень напряжения достиг такой высокой отметки, что ребята толком за игрой даже не следили, – продолжает Хаверчак. – Надо было успеть перевести дыхание и подготовиться к следующей смене, потому что даже если проиграешь кому-то в полкорпуса, это могло привести к голу. В таком темпе больше 30 секунд за смену не сыграешь. Я впервые оказался в такой ситуации». 

После шайбы Рошфора Кинэн выпустил на площадку Гретцки, Саттера и Гуле против второй тройки русских, состоявшей из Быкова, Хомутова и Каменского. В конце второй смены матча Быков нашел бесхозную шайбу за воротами Фюра примерно в тот же момент, когда в сторону канадского голкипера катили Коффи и Каменский. Валерий – без какой-либо помощи Пола (ой ли? – прим. пер.) – воткнулся в Фюра, который с размаху врезал российскому нападающему, закрутился и упал. Он все еще находился на четвереньках и смотрел в сторону в ворот, когда Хомутов сравнял счет. Фюр бросил пару слов находившемуся рядом Стюарту, но на этом все споры и утихли.

С начала матча прошло 87 секунд. На табло горело 1:1. И темп, что удивительно, затем лишь ускорился. 

Спустя всего несколько мгновений после гола Хомутова едва вновь не отличился Лемье – обманным движением он поставил на колени Анатолия Федотова и выскочил на пятак, но его бросок в блестящем стиле парировал ловушкой Белошейкин. В том же эпизоде Гилмор получил две минуты за опасную игру высоко поднятой клюшкой против советского голкипера.

На лед вышла тройка Ларионова, отметившаяся двумя шайбами в большинстве в первом периоде первого матча, и тут же заперла канадцев в зоне на целую минуту, но забить не смогла. Гилмор уже готов был вернуться в игру, когда Гретцки перехватил передачу на синей линии, прошел среднюю зону и нашел неукротимого Рошфора, решившего вновь подключиться в атаку.

Рошфор, который в НХЛ ни разу не набирал более 24 очков за сезон, обошел по периметру Стельнова, затем ловко сделал пас из-за спины на догоняющего Гилмора, и последний средненьким броском отправил шайбу в сетку с верхнего пятака. Российский голкипер пропустил во втором финальном матче шесть голов, но винить его можно было разве что в шайбе Гилмора.

«Кажется, Рошфор решил врубить Бобби Орра», – заметил Ройш.

Канадцы будто только этого и ждали – поведя в счете, они заиграли с огоньком и на протяжении пяти минут не давали русским поднять головы. Мессье не смог забить в большинстве, после чего Белошейкин прыгнул в кучу-малу на пятаке, чтобы накрыть шайбу. Хаверчак попал в штангу. Сборная Канады – кто бы мог в это поверить – перебросала русских 13:2 в первые семь минут встречи, и пусть очков за артистизм ему никто бы не накинул, Белошейкину удалось удержать свою команду в игре отчаянными усилиями. 

Вскоре после шквала канадских атак Лемье вышел на правый край в тройке с Гретцки и Проппом – это был первый случай в финале, когда две суперзвезды оказались на льду вместе в равных составах. Они чуть было не забили, но Белошейкин успел накрыть шайбу во вратарской, когда та ползла в ворота после броска Коффи.

Однако несколько секунд спустя Мессье, не всегда отличавшийся аккуратным использованием клюшки в финальной серии, получил малый штраф за удар Гусарова палкой по лицу.

Теперь инициатива перешла к русским. Касатонов пальнул с кистей и попал в штангу с верхнего пятака, а на второй его попытке Фюр выдал акробатический сэйв. Грант отразил еще три броска, после чего Быков, как показалось, сравнял счет, отправив шайбу в сетку с неудобки из хаоса на пятаке.

Тем не менее, на этот раз Стюарт отменил взятие ворот, выписав обоюдные удаления Кроссману и Немчинову, повалившемуся на голкипера. Откровенно говоря, атака игрока, не владеющего шайбой, со стороны Каменского в эпизоде с первым голом русских была более откровенной, но Немчинов, который оказался глубоко во вратарской, не предпринял никаких усилий, чтобы избежать контакта с Фюром. Но это все равно толком не объясняло почему удалили двоих. Впрочем, как знать, в этом была какая-то высшая справедливость.

Первые 12 минут первого периода вобрали в себя три заброшенные шайбы, один отмененный гол, не менее 15 опасных моментов, парочку сумасшедших сэйвов и два явных перехвата инициативы. После незасчитанной шайбы Быкова Ройш спросил Келли: «Ты когда-нибудь видел такой скоростной хоккей, Дэн?». 

«Не думаю, – ответил тот. – Это что-то с чем-то. Я даже не уверен, что Фюр с Белошейкиным когда-либо такое видели».

«Мне кажется, люди вообще понимают уровень хоккея в последних двух матчах в Гамильтоне, – считает Гретцки. – Я никогда не видел таких скоростей и накала. Плюс, от поражения нас дважды отделял всего один бросок, что лишь усиливало эффект».

Мессье вернулся на лед, Гретцки подобрал шайбу за канадскими воротами на длинной смене и покатил в среднюю, пока обе команды меняли составы. Гартнер выскочил со скамейки чуть ближе к зоне соперника, и Уэйн отпасовал на крайнего форварда «Вашингтона», оказавшегося не на своем фланге. 

В результате получился вполне классический выход 2-в-2, однако Коффи, перепрыгнувший бортик вскоре после Гартнера, устремился в свободное пространство догоняющим. Гретцки, которого частично накрыли, увидел это быстрее всех на арене и показал в сторону Коффи клюшкой. Гартнер не понял намека, но его передаче на Гретцки не сумел помешать Стельнов, а Великий перевел шайбу на Коффи, летевшего по центру без опеки. Защитник «Ойлерс» принимал пас, не сбавляя скорости, здорово ушел влево и переиграл Белошейкина, упрочив преимущество Канады до 3:1.

Про Коффи в этой серии писали мало, но пересматривая финал в записи, нельзя не восхититься его удивительной манерой игры. Он, безусловно, обладал шикарным катанием – быть может, даже лучшим в истории. 

Бобби Орр, который и сам что-то умел, говорил: «Я бы не смог кататься, как Пол Коффи. И я вовсе не скромничаю. Такого катания мы больше вообще ни у кого не увидим. Он будто бы парил надо льдом. Ускорение, скорость… Отец спросил меня как-то: «Ты видел как катается Коффи? Он катается лучше тебя». Я ответил: «А я хотя бы не сильно отстаю?».

Коффи, считавший Орра своим кумиром, усмехнулся, услышав такое сравнение. Однако когда он играл против команды Тихонова, где были собраны не самые деревянные люди, его катание отчетливо выделялось в лучшую сторону с кем ни сравни. Он находился в движении на протяжении всего 3-матчевого финала, закатываясь и выкатываясь из кадра с невообразимой грациозностью, прерывая атаку на одном конце площадки и разгоняя ее в обратную сторону, а затем живо возвращался назад, чтобы повторить все вновь.

Хоккейные болельщики определенного возраста видели это сотни раз за карьеру Коффи, но тут он играл против национальной российской сборной, а не против «Виннипега» в 42-м матче регулярки.

Более того, эту серию будто специально выкроили под Коффи. В основании игр лежали скорость и мастерство. Толкотни практически не было.  В НХЛ Пол в каком-то смысле считался привозным в обороне, и временами даже Сатер сомневался в своем защитнике. На одной тренировке Глен настойчиво просил Коффи действовать пожестче у ворот Фюра и играть по сопернику на пятаке так, как это делают все защитники НХЛ.

«Нет, – ответил Коффи. – Мне нравится стоять у штанги. Мне так лучше видно, что происходит».

Даже когда он закрепил за собой статус одного из лучших защитников лиги в ситуации 3-в-2, в сборной к его манере игры по-прежнему оставались вопросы. Генеральный менеджер Савар, который являлся антиподом Коффи в бытность игроком, признался, что ему было тяжело наблюдать за игрой Пола в финале.

«Скажу вам честно – меня чуть инфаркт не хватил от игры Пола Коффи, – сказал Савар. – Он подключался к каждой атаке, и всегда казалось, что его за это накажут. Он играл так и в первом периоде, и за 30 секунд до финальной сирены».

Однако Кинэн и игроки сборной понимали, какую пользу приносит Коффи. В финале защитную линию канадцев составляли фактически Бурк, Коффи и кто угодно согласно капризу Кинэна. Рошфор, например, обычно играл много в начале, но практически не выходил на лед в заключительной трети. Игровое же время Кроссмана и Мерфи, напротив, как правило, увеличивалось ближе к концовке. Последний, к слову, стал важным фактором в серии. Но в основании обороны, воздвигнутой Кинэном, лежали именно Бурк и Коффи. И оба провели блистательный финал.

«Главный козырь Пола – это то, что он никогда не паниковал, – считает Хартсбург. – Может быть, это из-за уверенности в своем катании и мастерстве, но главное он никогда не терял самообладание. Этим он сильно отличался от остальных. Нам приходилось играть с большей концентрацией в обороне. А Пол мог быстро переместиться в любой участок площадки, и поэтому мог рисковать в атаке и обороне так, как мы не могли себе позволить. Наблюдать за его игрой было сплошным удовольствием».

После гола Коффи сумасшедший темп чуть спал до конца первого периода и начала следующего. Канада отбилась в меньшинстве на первых минутах второй трети, а Фюр сделал классный сэйв после того, как Каменский здорово обвел соперника одной рукой. Спецбригада большинства хозяев создала уйму моментов у ворот Белошейкина – Гретцки и Лемье несколько раз были очень близки к успеху. Канадцы, однако, стали играть более осторожно и расчетливо по сравнению с первой 20-минуткой, за что в итоге и поплатились. 

Кроссмана удалили за неправильную атаку Крутова, Фетисов зарядил от синей, Фюру закрыли обзор, и шайба рикошетом от Рошфора оказалась в сетке.

Советы снова в игре.

Спустя несколько минут после этого гола Немчинова удалили за задержку руками Андерсона. Вбрасывание в зоне русских, Макаров бросается на бесхозную шайбу, вихрем проходит среднюю, закатывается в зону канадцев, уходит от Коффи на улитке, выкатывается обратно, и обводит на носовом платке Гретцки, Лемье и Мессье, которым будто бы неинтересно было играть в тело. Когда Макаров повернулся спиной к синей линии «кленовых», к атаке уже подключился Крутов. Он принял передачу от партнера и переиграл Фюра броском в притирку со штангой из круга вбрасывания с непривычного для себя края в духе Мессье.

Счет стал равным, и каждая атака грозилась закончиться очередным взятием ворот. Гости оставались в меньшинстве, но вскоре Быков едва не вывел свою команду впервые вперед – однако не сумел укротить шайбу при выходе 2-в-1. В следующей смене Вячеслав не сумел затащить атаку глубже в зону соперника, Фетисов оказался отрезан, Бурк сделал резкий и жесткий пас вперед на Гретцки, который выскочил 2-в-1 с Лемье против опытного защитника Василия Первухина (в оригинале «Вассилий», через две С – прим. пер.).

Этот дуэт форвардов не выходил на лед в равных составах с первого периода, но тут у них было полплощадки на то, чтобы что-нибудь придумать. Гретцки покатил на свой любимый левый край (на самом деле правый – прим. пер.), чтобы улучшить угол для передачи, Лемье взвел курок как только закатился в зону и получил шайбу на блюдечке. Он с легкостью переиграл Белошейкина отменным броском в касание.

«Не знаю, что творилось в голове у Белошейкина, но он оказался в ситуации, где на него катят два ведущих нападающих современности, – сказал Ройш. – И что тут делать? Просто проводить шайбу взглядом. Больше ничего и не остается».

Этот гол стал первым для Лемье в финале, а Гретцки набрал третью результативную передачу за матч. Но главное, что эта шайба консолидировала союз двух суперзвезд – до конца серии они будут играть вместе. На протяжении девяти товарищеских встреч, пяти матчей самого турнира и первой игры финала Кинэн смотрел на свою скамейку, видел там двух величайших нападающих в истории хоккея и не ставил их в одну тройку.

«Это было бы контрпродуктивно», – загадочно отвечал он каждый раз, когда поднимался соответствующий вопрос, а поднимался он довольно часто. Однако в середине финальной серии, проиграв первый матч и отчаянно сражаясь за выживание, Кинэн натравил на русских эту пару, изменив тем самым ход Кубка Канады-87.

Почему?

«Я думал об этом на сборах и во время турнира, но мне хотелось иметь на руках козырный туз, – рассказывает Майк. – Я понимал, что такого соперника просто так не обыграть. Оказалось, что именно этого нам и не хватало».

Перрон, отработавший с Кинэном всю серию, утверждает, что на скамейке сборной не оставили без внимания момент, когда Гретцки и Лемье выпустили в одном звене.

«Я удивился, что он поставил их вместе сразу, но, мне кажется, он держал в голове, что если что, то у него есть такой вариант, – рассказывает Перрон. – А потом он поставил их вместе без всякого предупреждения. Гениальный ход. На скамейке тогда все переглянулись, мол, че он творит? Все были в шоке. В итоге это стало его лучшим решением за всю серию». 

Тем не менее, оглядываясь на те события 20 лет спустя, невольно задумываешься о том, что мешало Кинэну сделать это раньше. Гретцки был лучшим игроком и распасовщиком, которого НХЛ когда-либо видела. Лемье представлял собой более крупную, сильную и техничную версию Яри Курри – правого крайнего с отличным броском, выступавшего в «Эдмонтоне», что уже много значит. Лемье обладал инстинктом снайпера, но при этом также был единственным нападающим в истории хоккея, который мог мыслить и играть на инопланетном уровне Гретцки.

Сейчас все выглядит предельно очевидно. Но тогда все было несколько иначе, потому что Лемье образца 1987 года был еще не совсем тем выдающимся игроком, которым стал позже. Сейчас это, конечно, выглядит смешно, однако в начале сборов участие Марио в турнире вообще стояло под вопросом. 

Лемье, которому исполнился всего 21 год, отыграл три сезона за «Питтсбург», и всем все было понятно касательно его таланта. Однако благодаря цепочке хорошо задокументированных случаев его также считали хмурым, несколько эгоистичным, ленивым и зацикленным на себе.

На этом Кубке Канады он показал свое истинное лицо, и сам Лемье никогда не отрицал роли турнира в своем развитии. Он изменил его не только как игрока, но также и его взгляд на хоккейный мир – и все это произошло за три сентябрьских дня 1987 года.

Embed from Getty Images

«Я ездил скаутом на матчи Марио в молодежке [в «Лавале»], и он выглядел так себе, – рассказывает Перрон. – Порой он у него были невероятные всплески, но затем он надолго затихал. 

До турнира Марио был беззаботным пацаном, но Уэйн научил его побеждать. Марио однозначно прибавлял с каждым матчем – и за этим стоял Уэйн. Когда Кинэн поставил их вместе, Марио понял, что ему надо оправдывать это доверие, потому что его выпустили на лед с лучшим». 

Лемье, безусловно, получил благословение от хоккейных богов еще совсем в юном возрасте, и еще до того, как у него началось половое созревание, его изумительный талант был известен в Квебеке абсолютно всем. Когда ему было 12, Скотти Боумэн, возглавлявший в то время «Монреаль», приехал посмотреть на него в Грэнби на детском турнире. В 15 он впервые встретился со своим агентом Бобом Перно и сказал ему, что побьет рекорд QMJHL по результативности и станет первом номером на драфте новичков НХЛ.

«Как думаешь, на какую сумму ты сможешь выбить мне контракт?», – спросил он Перно.

Боб работал с агентом Гретцки – Гасом Бадали. Тем же летом тот пригласил Лемье на турнир по гольфу в Торонто. Там 15-летний Марио поужинал и попил пива в компании Гретцки и, согласно одному летописцу Лемье, тем же вечером в жизни юного Марио произошло еще одно важное событие. Очень важное, если вы понимаете о чем речь.

Если это правда, то это был не последний раз, когда Лемье забил с передачи Гретцки. В сезоне 1981/82, в свой первый сезон в «Лавале», Лемье наколотил 30 шайб и отдал 66 результативных передач и мгновенно заработал репутацию халявщика. В это же время он бросил школу. Перно, Бадали и даже Гретцки пытались его отговорить, но Марио сказал, что так он сможет чаще тренироваться. Тогда ему выделили лед на арене «Лаваля» для индивидуальных тренировок, чем он так никогда и не воспользовался. Партнеры по молодежной команде толком не видели его ни в зале, ни на пробежке. Курить он начал тоже в юном возрасте.

В следующем сезоне он забросил 84 шайбы и отдал 100 голевых передач, но по его отдаче по-прежнему было много вопросов. На Рождество он отправился в Ленинград на МЧМ, где выступал под руководством Дэйва Кинга, однако ему не понравилась его роль в команде. Семье он сказал, что больше никогда не поедет на МЧМ. В плей-офф «Лаваль» вылетел в первом раунде, проиграв серию «Лонгею» – команде-экспансии, у руля которой стоял Жак Лемэр.

Оглядываясь назад, кажется, что Лемье проходил тогда неловкую фазу взросления, свойственную всем подросткам. В случае Марио этот процесс усложнился из-за славы и внимания, свалившихся на него, когда он еще пешком под стол ходил. Однажды он сказал, что если кто-то говорил ему ускориться, он нарочно притормаживал. Впрочем, к драфтовому году он уже начал понемногу брать себя в руки, и хоккейный мир не мог поверить своим глазам.

Подстегиваемый критикой, перед последним сезоном в «Лавале» Лемье даже стал работать в зале, и на старте «регулярки» рванул вперед, как черт из табакерки. В итоге он сдержал слово, данное Перно, и установил новый рекорд QMJHL по результативности, забросив – внимание! – 133 шайбы и отдав 149 голевых передач в 282 матчах. В конце сезона Гретцки и «Ойлерс» приехали в Монреаль на серию против «Канадиенс». 99-й и Коффи заглянули на игру Лемье, в которой он забил пять голов и отдал шесть передач в матче против «Лонгея», побив тем самым рекорд QMJHL.

Тем не менее, в мире Лемье все было не столь безоблачно. Брайан Килрей сменил Кинга на посту главного тренера канадской молодежки, однако Лемье, как и обещал, отказался выступать за свою страну. QMJHL даже выписала ему дисквалификацию, но Марио обратился в суд и выиграл дело. В том году «Лаваль» выиграл чемпионский титул, но провалился на Мемориальном Кубке, уступив во всех трех матчах.

Летом Лемье считался ведущим проспектом, доступным для выбора на драфте, и «Питтсбургу» пришлось изрядно попотеть, чтобы заполучить право первого выбора. В сезоне-1983/84 «пингвины» обменяли в «Виннипег» своего лучшего защитника Рэнди Карлайла на драфтпик в первом раунде. Они также отправили своего ведущего вратаря Роберто Романо в фарм и подняли вместо него бессмертного Венсана Трамбле.

«Питтсбург» уступил в шести последних матчах сезона и закончил с 16 победами, 58 поражениями и шестью ничьими. В том сезоне домашние матчи «пингвинов» собирали в среднем 6700 зрителей, долги клуба составляли шесть миллионов долларов, а команда 13 раз за 17 сезонов осталась без плей-офф. Тем не менее, в кулуарах «Питтсбурга» некоторые ратовали за то, чтобы выбрать под первым общим номером Кирка Мюллера из «Гелфа», чтобы минимизировать риски. Может быть, он и не столь хорош, как Лемье, но из Мюллера точно получится добротный игрок, с которым не будет столько возни.

Главная проблема, понятно дело, заключалась в контракте. Лемье требовал неслыханный миллион долларов за три первые года в лиге, а «Питтсбург» предлагал ему 700 тысяч. Тогда Марио сказал «пингвинам», что приедет на драфт, который проходил в Монреале, только если ему отвалят бабла. Гретцки уговорил его, как минимум, приехать на церемонию. Лемье действительно приехал, но после того, как «Питтсбург» сделал выбор в его пользу, он вопреки традиции не стал садиться за стол клуба.

Его освистали в родном городе. Его мама Пьеретта, присутствовавшая на драфте, заплакала. Марио же без тени раскаяния поведал журналистам следующее: «Я не стал садиться за стол, потому что переговоры идут неважно. Не собираюсь надевать свитер, раз я им не очень-то и нужен».

На следующий день по Лемье знатно прошлись в прессе, но в итоге он все же заключил сделку с «Питтсбургом», которая пестрила всевозможными бонусами.

Его первые сборы с «пингвинами» вряд ли можно назвать успешными. В рамках физической подготовки игроки должны были отжать от груди 80 кг десять раз. Лемье не хватило даже на один подход. Он также не смог закончить 3-мильный кросс. И когда в «Питтсбурге» уже начали сомневаться в своем выборе, Лемье забросил памятную шайбу в ворота «Бостона» в первой же смене своего дебютного матча в НХЛ. Он завершил первый сезон с 43 голами, 57 передачами и 100 очками, обойдя Криса Челиоса в борьбе за «Колдер Трофи».

Весной Лемье даже отправился в составе сборной на чемпионат мира в Прагу, хоть и с неохотой и после уговоров Иглсона. Впрочем, там у Марио быстро испортилось настроение – в матче группового этапа против русских он заработал травму паха, а Канаду разнесли 9:1. Он сказал Иглсону, что хочет домой. Он даже связался с Перно и поручил ему вызволить его из Праги.

Обуреваемый эмоциями, он наблюдал за тем, как Канада уступила американцам, и по не совсем ясной причине именно это примирило его со сборной. Он сказал Орлу, что хочет остаться, затем привел свою команду к победе над Финляндией, а в полуфинальной встрече против России он отметился двумя шайбами, и «кленовые» сенсационно выиграли 3:1. Впервые в своей карьере Лемье превратил потенциальный скандал в блестящую победу. Ему предстояло пройти еще довольно длинный путь, но тот матч стал поворотным в его развитии.

«Тогда мы впервые увидели Марио, – вспоминает Касатонов, который через два года еще насмотрится на Лемье. – У нас тогда в России толком не было новостей, так что мы мало что про него знали. Он был еще совсем пацаном, но уже отменным игроком».

В следующем сезоне Лемье забросил 48 шайб, отдал 98 передач и набрал 141 очко, впервые попав в ведущие эшелоны хоккея. В январе «Питтсбург» играл с «Ойлерс» в Эдмонтоне. Лемье забил гол и трижды ассистировал партнерам, приведя команду к победе со счетом 7:4. И Гретцки, кажется, прекрасно отдавал себе отчет в том, что Лемье за игрок и какую опасность он в себе таит.

«Когда я только начинал, мне говорили, что я не вышел ростом и качу слишком медленно, – сказал Уэйн после той встречи. – Теперь мне говорят, что я в полном порядке. Хотя еще вчера говорили, что я не тяну на эту лигу. Теперь всем интересно, кто придет после меня.

Марио – настоящая находка для хоккея. Чтобы угнаться за мной в гонке бомбардиров, надо набирать в районе 200 очков. Сколько у нас там сейчас с ним разница, очков 50? Он все еще молод. Может быть, когда-нибудь он и составит мне конкуренцию».

Лемье вроде бы тоже понимал, что происходит в его юной жизни.

«Думаю, мне хватает таланта, чтобы приблизиться к Гретцки, – отметил он. – Если у нас получится построить команду, которой по силам замахнуться на чемпионство, и меня будут окружать классные игроки, то я могу выиграть не меньше кубков, чем он. Но сейчас еще рано об этом говорить. Для меня это всего лишь второй сезон».

Он оказался прав. Лемье обгонит Гретцки в гонке бомбардиров НХЛ лишь на четвертый сезон.

Весной Лемье нанес очередной удар по своей репутации, отказавшись от поездки на чемпионат мира, сославшись на затяжной бронхит. Вот только когда он находился в Монреале во время плей-офф, его заметили с сигаретой, делающего глубокие затяжки, и это попало в прессу.

В следующем сезоне – 1986/87 – он вновь отказался от приглашения Федерации хоккея Канады на чемпионат мира в Вене. На этот раз дело было не в состоянии здоровья. И даже не в месте проведения турнира. Лемье просто не горел желанием никуда ехать, чем вновь натравил на себя критиков, затихших после его выступления в Праге двумя годами ранее.

Вот в таком статусе Лемье приехал на сборы национальной команды в Монреаль. Вне всякого сомнения, это был талант поколения, но ему чего-то не хватало – какой-то детали, которая отличает хорошего игрока от великого, и великого от бессмертного. Марио удалось найти ее в сборной, и, кажется, вся команда – особенно Гретцки – задались целью помочь ему обрести себя.

У Кинэна, как вы уже могли догадаться, особенно интересный взгляд на отношения, которые установились к Гретцки и Лемье. Он выдвинул теорию, что Уэйн, словно великий актер, поделился секретами мастерства с единственным игроком, который был способен поднять его самого и его искусство на новые вершины.

К концу сезона-1986/87 хоккей почти наскучил Гретцки. Он завершил 6-летний отрезок, в рамках которого Уэйн шесть раз подряд стал лучшим бомбардиром лиги, в среднем набирая по 203 очка. Это впечатляет уже само по себе. И в то же время средняя разница между Гретцки и вторым лучшим бомбардиром на этом отрезке составляет 73 очка. В сезоне-1981/82 Майк Босси отстал от Уэйна на 65 очков – ближе него не подбирался никто. «Ойлерс» также выиграли третий Кубок Стэнли за четыре года в 1987-м, и лишь автогол Стива Смита в серии против «Калгари» в плей-офф 1986-го оставил их без четвертого титула.

И тут вдруг появился Марио, который будто бы мог делать на льду все то же самое, что и Гретцки, но при этом был на 10 см выше и на 13 кг тяжелее. Кинэн утверждает, что Гретцки долго присматривался к Лемье, но в итоге решил сделать все от себя зависящее, чтобы помочь ему.

«У него на это было две причины, – объясняет Майк. – Во-первых, талант Марио. Он понимал, что это может стать ключевым фактором для нашей команды. Ему хотелось, чтобы Марио изменил свое отношение к хоккею как можно скорее. Во-вторых, Уэйну нужен был человек, который подталкивал бы его вперед. Осознанно или подсознательно он понимал, что ему нужен вызов. Он понимал, что Марио обладает достаточным талантом, чтобы стать лучшим. Уэйн внимательнейшим образом следил за каждом шагом Марио, когда тот пришел в лигу».

Впрочем, сам Гретцки отвергает предположение, что он сыграл какую-либо роль в выходе Лемье на новый уровень на Кубке Канады. По словам Уэйна, Марио всегда был потрясающим игроком и не нуждался в чьей-либо помощи, чтобы выйти на высочайший уровень хоккея. Однако в интервью для этой книги Гретцки признался, что действительно всячески наставлял Лемье во время турнира, но совсем не по тем причинам, которые озвучил Кинэн.

«Мне кажется, тут дело скорее в истории канадского хоккея, – считает Гретцки. – Помню, как мне рассказывали про Кубок Канады-76, и как Бобби Орр взял тогда под свое крыло [Ги] Лефлера. В 1981-м я был совсем пацаном, и Лефлер помогал мне. Как Матт и Джефф прям (герои популярного комикса, появившегося в начале 20-го века и выходившего до 1983 года – прим. пер.).

Я смотрел на Марио и думал, что еще совсем недавно я так же внимал советам Ляфлера. Это особый момент. Большой круг замкнулся».

Через 15 лет Лемье возобновит карьеру и поможет Канаде выиграть золото Олимпиады в Солт-Лейк Сити. «Мне кажется, это продолжение той же истории», – отмечает Гретцки, занимавший тогда пост исполнительного директора. 

Тем не менее, на практике двум суперзвездам было необходимо исправить ряд шероховатостей. В начале турнира Гретцки и Лемье выскочили как-то 2-в-1, и Уэйн, как он всегда поступает в «Эдмонтоне» с Курри, отпасовал на Марио под бросок в касание. Однако тут он к своему удивлению получил обратную передачу, за чем последовал разбор полетов.

«Я сказал: «Давай ты будешь бросать. У тебя бросок и помощнее, и времени на его подготовку тебе нужно меньше. Мне непривычно самому бросать», – делится Гретцки.

Во время турнира Уэйн использовал даже более яркие эпитеты.

«Я хочу, чтобы он бросал, потому что у него отменные кисти, – говорил тогда Гретцки. – Он без щелчка может прошить шайбой дверцу холодильника насквозь».

Однако на Кубке Канады Гретцки не только выводил Лемье на броски в касание, но сделал для него значительно больше. Игроки и тренеры канадской сборной говорят, что Уэйн не ставил себе задачу во что бы то ни стало быть наставником Лемье, да и Марио не ходил за ним хвостом ни на сборах, ни в товарищеских матчах перед турниром. Но между ними определенно установилась связь. Быть может, она была тихой и почти неуловимой – где-то короткая фраза, где-то кивок головой – но ее заметили все.

«Было видно, как Гретцки на сборах все чаще и чаще ведет за собой Марио, – рассказывает Боб Кларк. – Он был очень щедр на льду. Он всегда старался подключить Марио к процессу. Он не переживал по поводу соперничества с ним. Их отношения и легли в основу команды».

«Мне казалось, что они получали удовольствие от игры друг с другом. Это было вызовом для обоих, – продолжает Ларри Мерфи. – Думаю, при самом плохом раскладе один из них играл прекрасно, а другой чуть хуже. Они понимали, что их будут сопоставлять. Так что к игре в связке они относились со всей серьезностью». 

«Марио очень уважал Уэйна, но главное, что Уэйн очень уважал Марио, и он не скупился демонстрировать это со всей щедростью в добром свете, – отмечает Хруди. – Не было даже намека на то, чтобы он подошел к нему и сказал, мол, слышь, пацан, я тут командую парадом. Уэйн просто не такой человек».

Помочь Лемье хотел не только Гретцки. Тренерский штаб рассыпался в комплиментах Марио и его трудолюбию практически с первого же дня сборов.

«Хороший парень, добрый, – говорил про него Маклер. – Он просто очень застенчивый и робкий, поэтому многие его неправильно воспринимают».

Кинэн на это добавил: «Какая-то доля критики в адрес Марио была оправдана. Он ее заслужил, поскольку порой играл без должного желания. Но вот что я вам скажу. Марио – не лентяй».

Лемье, как уже было сказано выше, всегда отмечал, что тот Кубок Канады стал поворотным моментом в его карьере. Он своими глазами увидел, как игроки «Ойлерс» вели себя на льду и за его пределами. Он видел, как они тренируются и готовятся к матчам. И главное он видел с каким глубоким и неугасаемым уважением относился к хоккею Гретцки, как он ничто не принимал за должное, как он выкладывался в каждой смене. Быть может, Лемье и бросил школу в старших классах, но он понимал игру на интуитивном уровне, равно как и то, чему Гретцки и партнеры по сборной пытались его научить.

«Я узнал много нового о том, как работают и ведут себя мастера, – отметил Лемье. – Напомню, что мне тогда был всего 21 год. Попасть в одну команду с такими ребятами как Уэйн, Марк Мессье и Пол Коффи, с ребятами, которые добились успеха и выиграли несколько Кубков Стэнли – это потрясающий опыт, который многому меня научил.

Они находились в расцвете сил, а я был еще совсем пацаном, только познававшим хоккей. Участие в Кубке Канады и игра с Гретцки придали мне уверенности в своих силах… Это позволило мне начать карьеру и действительно понять, что значит быть чемпионом и лучшим в хоккее».

Лучшее же в трансформации Лемье – это, пожалуй, молниеносность, с которой она произошла. За шесть лет он закрепил за собой образ хоккейного лодыря, кому не суждено реализовать свой безграничный потенциал. Однако всего за шесть недель он навсегда изменил свой статус в хоккейном мире. 

«Я впервые видел, чтобы Марио играл эмоционально, – делится Савар. – У него были талант и техника, но он всегда играл одинаково. А тут стал играть с огоньком».

«Мне кажется, [у Лемье] в голове лампочка загорелась, когда его поставили в тройку к Гретцки, – считает Хаверчак. – Он посмотрел на [Уэйна] и увидел обычного парня со средним катанием и посредственным броском. Но он обладал бескрайним трудолюбием. Думаю, он понял, что если будет выкладываться по полной в каждой смене, как Уэйн, то он сможет и набирать очки, как Уэйн».

Мессье на это добавляет: «Помню, как я смотрел на них и думал – идеальное сочетание».

Это был и важный момент в истории хоккея. Они представляли из себя двух величайших нападающих всех времен и, если воспользоваться словами Мерфи, единственным верным мерилом друг для друга являлись они сами. Это делало их соперниками, но также и союзниками. В своих мемуарах «Хроники: Том 1» Боб Дилан размышляет о величии – как с ним жить и как им делиться. Он писал про музыку, но эти слова подошли бы и Лемье с Гретцки.

«Чтобы это сделать, – размышлял Дилан. – Надо обладать силой и контролировать свой дух.  Я сделал это однажды, и этого было достаточно. Со временем придет кто-то еще и сделает это вновь. Кто-то, кто сможет заглянуть в самую суть и увидеть истину – и вовсе не в метафорическом смысле. А именно увидеть ее. Как если бы взглянуть на метал и заставить его плавиться, увидеть его истинную суть и поделиться ей через жесткие слова и яростную проницательность».

Лемье, как и Гретцки, обладал той самой яростной проницательностью. И то, что он мог прошить шайбой дверцу холодильника, безусловно, было не лишним.

После гола Лемье в конце периода инициатива вновь перешла к канадцам, что привело к действиям, описанным во вступлении книги. На последней минуте Гретцки, Лемье и Гуле бились против тройки Ларионова, и когда на табло истекали последние секунды, канадцы создали уйму моментов, последний из которых нейтрализовал Крутов, с чьей потери все и началось, бросившийся под бросок Гилмора, отправив шайбу за пределы площадки. После остановки игры Фетисов и Крутов лежали на льду, Гилмор – перед воротами на животе, Белошейкин стоял на коленях метрах в шести от ворот у левого круга вбрасывания, а Лемье стоял, согнувшись в досаде, совсем один на дальней штанге. Все это напоминало заключительную сцену «Гамлета».

Первые два периода Кинэн поочередно выпускал девять нападающих, а потому в третьем периоде его команде придется играть на фоне усталости, как и Советскому Союзу. Ройш отметил: «Что ж, посмотрим, что дали Канаде полтора месяца сборов».

Впрочем, если темп игры замедлялся, то это было незаметно. Мессье, у которого, кажется, шла личная война с Фетисовым, погнал атаку по левому краю, принял на себя силовой от Вячеслава за воротами, нашел Андерсона на верхнем пятаке, но с его броском справился Белошейкин. На другом конце площадки Семенов, находившийся прямо у ворот, зарядил в штангу, а затем Фюр вовремя среагировал на отскок после обостряющей передачи Пряхина.

Сборная СССР сравняла счет в третий раз за матч несколько мгновений спустя. Все началось с довольно безобидной на первый взгляд атаки сходу тройки Быкова. Хомутов обыграл Хартсбурга на синей линии и отпасовал на Быкова, который переиграл Фюра потрясающим броском с неудобки из левого круга вбрасывания. С этого момента инициатива потихоньку стала переходить к гостям.

Семак выскочил на ворота с защитником на плечах, но не сумел этим воспользоваться. Фюр справился с выстрелом Семенова, смотревшегося неплохо, после чего российский нападающий слету отправил шайбу в сетку, но высоко поднятой клюшкой. Стюарт спокойно развел руки в стороны и не встретил никакого протеста со стороны русских.

В середине заключительной трети команда Тихонова вела по броскам 6:1. Ройш отметил: «Канадцы очевидно устали. У них пошли ошибки. Им нужно перевести дух и чтобы их выручил вратарь». 

И они вновь вернулись в игру – да еще как. Кинэн стал выпускать Лемье и Гретцки через смену. Вместе с ними на левый край выходил либо Гуле, либо Пропп, толком не игравший в первых двух периодах. 

Вбрасывание в зоне русских, Гретцки уходит от Ларионова, выдает пас из-за ворот на пятак, где дежурит Пропп, и Гусарову приходится нарушать правила.

Спецбригада большинства «кленовых» не реализовала ни одну из двух предыдущих попыток и при этом позволила Крутову отличиться в меньшинстве, но на этот раз хозяевам льда потребовалось совсем немного времени, чтобы вернуть себе преимущество в счете.

Мессье выиграл вбрасывание у Крутова. Бурк пасует на Лемье, тот обратно на Бурка, тот бросает, и шайбу на отскоке подбирает Гретцки. Уэйн возвращает шайбу Бурку, тот на Лемье, обратно на Бурка, на Коффи, еще раз на Лемье, на Бурка, на Коффи и тот заряжает в касание с вершины круга вбрасывания. Белошейкин справляется с броском, однако Гретцки удается доставить шайбу на дальнюю штангу. Туда ныряет Лемье, находившийся фактически у борта в момент броска Коффи, опережает Крутова и забивает свой второй гол в матче. Весь эпизод уместился в 22 секунды. Прежде, чем Лемье поставил точку, канадцы сделали десять точных передач. Для него этот бросок стал седьмым в игре.

«Я наблюдал за ним полтора месяца, и он прибавлял с каждым днем, – отметил Хаверчак про Лемье. – На тренировке мы порой просто отбрасывали клюшки в сторону и смеялись – настолько он был хорош. Против него играли лучшие защитники НХЛ, а он из них делал каких-то юниоров».

«Больше всего турнир мне запомнился расцветом Лемье, – добавляет Мессье. – Наверное, тогда он и понял, что может играть на любом уровне». 

Лемье забил чуть меньше чем за десять минут до конца, и на протяжении девяти из них канадцы великолепно играли по счету. Саттер, чье игровое время существенно урезали во втором периоде, начал регулярно выходить в сочетании с Гилмором и Гартнером – их тройка выдала несколько добротных бодрых смен. Сдерживать тройку Ларионова поручили Мессье и Андерсону – и они ничего не позволили создать великолепному русскому трио.

Тем временем, Лемье и Гретцки выглядели активно и дважды были близки к тому, чтобы упрочить преимущество своей команды. Сначала Лемье принял на себя силовой Фетисова и выдал пас на пятак, но Пропп не сумел переиграть Белошейкина, а затем при выходе 2-в-1 Гретцки выдал подкидку на Марио, но шайба плохо легла на крюк, и последний бросил выше ворот.

Достаточно сказать, что команды провели пять минут без единой остановки – пауза возникла лишь когда канадцы залезли в офсайд при атаке сходу 3-в-2, когда до сирены оставалось меньше четырех минут. За этот отрезок советская сборная создала лишь полумомент, закончившийся легким сэйвом Фюра после броска Семенова.

«Перед нами идеальный пример того, как команда должна оберегать преимущество в счете в третьем периоде, – отметил Ройш. – Канада сейчас играет практически без изъянов в обороне».

И вот поди ж ты. Когда до конца основного времени оставалось меньше минуты, Гретцки, Гилмор, Быков и Каменский вступили в борьбу за шайбу у дальнего борта в средней зоне. Каменский первым успел на высвободившуюся шайбу в районе красной линии. Юный форвард развернул атаку в обратную сторону, прорвался между Гилмором и Лемье до синей линии и протолкнул шайбу мимо Кроссмана и Рошфора, которые чуть расползлись друг от друга, катя назад. Рошфор не сумел зацепиться за шайбу, затем попытался повалить Каменского на лед, но было уже поздно. Кроссман, кативший с другой стороны, также не сумел остановить Валерия, и советский нападающий в падении каким-то образом умудрился переиграть Фюра и отправил шайбу в верхний угол.

Каменский обыграл четверых и забил, когда до финальной сирены оставалось 64 секунды. Русские сравняли счет в четвертый раз.

«Я не успел понять, на какой скорости он катит, как он вдруг оказался передо мной, – рассказывает Фюр. – Я думал выбить у него шайбу клюшкой. Думал откатиться назад. В итоге замешкался, и он отправил ее мне над плечом».

Даже 20 лет спустя Кинэн по-прежнему восхищается шайбе Каменского.

«Боже, какой гол! – говорит Майк. – Такое ощущение, что он парит в воздухе». 

Да и по горячим следам тренер канадской сборной отмечал великолепные действия Каменского, а не искал ошибки своих игроков. 

«Я посмотрел этот гол еще раз в записи, – рассказывал Кинэн журналистам на следующий день. – Нихера ж себе! Я думал, что кто-нибудь из четверых точно его остановит. Первая реакция – это же раскритиковать своих игроков. Но тут так не получится, потому что это просто невероятный гол».

На скамейке сборной была схожая реакция. Мессье, если верить Хруди, повернулся к партнерам и сказал: «Ничего себе! Да у них там прирожденный снайпер!».

Канада во втором матче подряд упустила преимущество в концовке третьего периода, но если это как-то и сказалось на команде, то в первые пять минут овертайма это не было заметно. Хруди, заявленный запасным на второй матч финала, помнит игру практически во всех деталях. Он помнит, как на скамейке отреагировали на гол Каменского и как команда не рассыпалась под неимоверным натиском русских.

«Это надо было видеть, – рассказывает Хруди. – Никто и слова не сказал про то, что мы в шаге от поражения, и чем все может закончиться. Все обсуждали только одно – как победить».

Тяжелые сборы Кинэна вывели команду на пик формы, что тоже было не лишним. Нельзя сказать, что после турнира игроки выстроились в очередь, чтобы поблагодарить тренера. Однако совершенно очевидно, что уровень физической подготовки сыграл ключевую роль в серии, сведя на нет, как казалось, главный козырь русских.

Учитывая, что канадцы выставили против могучих русских всего девять нападающих в матче, который ушел во второй овертайм, сам тот факт, что «кленовые» могли держаться на ногах, не говоря уже о том, чтобы играть на высочайшем уровне – это уже чудо. Более того, они выиграли второй матч во втором дополнительном периоде, как бы намекая, что команда Кинэна пребывала в лучшей физической форме, чем сборная Тихонова, а потому и выиграла войну на истощение.

По крайней мере, так видят ситуацию в Канаде.

«Нас почему-то уверяли, что они находятся в лучшей форме, чем мы, и что их тренировочные методики лучше наших, – удивляется Маклер. – Мы ходили на их тренировки и пытались понять, чем они отличаются от наших. В итоге мы выяснили, что они вовсе не превосходили нас в плане физподготовки». 

«Мы понимали, что нас ждет битва, – продолжает Хаверчак. – Вопрос заключался в том, сможем ли мы не сбиться с курса под давлением. Они нас ничем не удивили. Мы знали, что у них хорошая команда, а они знали, что у нас хорошая команда. Шла игра на выживание. И слава богу тут все было не как в 1972-м – потому что мы приехали в форме. Случись иначе, мы бы проиграли серию». 

В первом овертайме главная опасность по-прежнему исходила от Гретцки, который едва не вывел на бросок в касание сначала Хаверчака, а затем и Лемье при атаках сходу с численным перевесом. Советы почти ничего не придумали в атаке, но где-то на седьмой минуте Касатонов выдал разрезающую передачу между Коффи и Джеймсом Патриком, не выходившим на лед со второго периода, на Крутова, который затем нашел Ларионова.

Игорю никто не мешал, но вместо того, чтобы бросить по воротам, он зачем-то решил сделать лишнюю передачу обратно на Крутова, что привело к остановке игры, после того как Фюр накрыл шайбу во вратарской. По дороге на скамейку Крутов качал головой и что-то высказывал своему центральному.

«Я немного поиграл во втором периоде, а затем Майк решил играть усеченным составом. Так я просидел на лавке весь третий период и половину первого овертайма, – вспоминает Патрик. – Затем он выпустил меня в паре с Коффи. Пол оказался вне позиции, и тут на меня летят Крутов с Ларионовым 2-в-1. Они так часто пасовались между собой, что у меня чуть голова не закружилась. В итоге я выдвинулся на Ларионова, и шайба перепрыгнула крюк Крутова. Мне кажется, я еще никогда так не радовался окончанию смены».

Канада ответила атакой Хаверчака, который вывел Гилмора на бросок в упор, с которым справился Белошейкин. Затем Гретцки и Лемье закружили вьюгу у ворот гостей, однако в целом обе команды атаковали реже, а сама игра стала жестче. Гретцки, Лемье и Гуле поприжали русских в зоне в конце длинной смены, после чего последний с явным трудом покатил на скамейку, а Гретцки изо всех сил продолжал вести борьбу за шайбу. Более того, Гретцки находился на льду и 30 секунд спустя, когда Коффи щелкнул с верхнего пятака, и шайба покинула пределы площадки рикошетом от Федотова.

«Вы посмотрите сколько очков Гретц набирает в конце смены. Это все потому, что он в прекрасной форме», – скажет на следующий день Коффи. 

Ну, может быть, в этом матче он и не был на пике формы. В середине первого овертайма есть продолжительный кусок, где Гретцки будто испарился. Как признается позже Великий, проблема заключалась в том, что он довел себя до изнеможения, утратил контроль над телом и обмочился прямо на лавке. 

Кинэн узнал об этом уже после игры. Он утверждает, что отчетливо помнит, как Гретцки крикнул ему тогда: «Мне надо ненадолго отойти».

«Я думаю, он вам и сам скажет, что не ожидал столь энергозатратной игры, – делится Кинэн. – До такого уровня он никогда не добирался». 

Сейчас Гретцки сравнивает тот опыт с марафонцами, у которых начались проблемы с мочевым пузырем.

«Ты выкладываешься изо всех сил, уровень напряжения запредельный, трибуны ревут – и вдруг ты перестаешь контролировать мышцы, – объясняет он. – Помню, сижу тогда и думаю: «Я обоссался». Я будто почувствовал, как отделяюсь от собственного тела».

Первый овертайм завершился без каких-либо лишних инцидентов (или несчастных случаев на канадской скамейке), и две команды c трудом покинули лед, что набраться сил перед еще одним дополнительным периодом. В раздевалке сборной Канады Гретцки спросил у Хруди о его опыте игры в овертаймах. Той весной Хруди помог «Айлендерс» одержать победу со счетом 3:2 в тройном овертайме над «Вашингтоном», что, по мнению Уэйна, придавало веса словам молодого голкипера в контексте марафонных игр. Хруди же было интересно, что задумал Гретцки (есть сюжет и на эту тему – прим. пер.)

«Все смотрят на меня и думаю, так, ну, хорошо. И что мне им сказать? – вспоминает Хруди. – Я подумал с минуту и сказал: «Будьте повнимательнее на первых минутах». Потому что у нас так с «Кэпиталс» было. Они понеслись в атаку на первых минутах, а потом игра приобрела оборонительный характер».

Это понравилось Гретцки, отметившему речь Хруди в беседе с журналистами после игры. 

«У Уэйна был свой взгляд, – продолжает Хруди. – Я же видел это иначе. Я считал, что Келли Хруди [обделался, скажем так]».

В начале второго овертайма канадской сборной, игравшей в девять нападающих, было не обойтись без уверенной игры Фюра, иначе и матч, и серия завершились бы не в ее пользу. Голкипер «Ойлерс» выдал классные сэйвы на Крутове, Быкове и Хмылеве. После добротной смены тройки Гретцки, Лемье и Проппа, в которую уместились три броска по воротам Белошейкина, Фюр вновь отразил выстрел Крутова, который выиграл силовую борьбу у Бурка за воротами и выскочил на пятак.

«С таким составом не паникуют, – считает Фюр. – Не думаю, что у нас кто-либо смотрел по сторонам и переживал. Мы понимали, что надо играть лучше. Учитывая сколько у нас лидеров в раздевалке, это обязательно должно было случиться. Моя задача заключалась в том, чтобы удерживать счет до тех пор, пока это не произойдет.

«Помню, как все на скамейке сидели в напряжении, – продолжает Патрик. – Это было прям ощутимо. Но я также помню и наших суперзвезд – Гретцки и Мессье – которые сохраняли полное спокойствие. Я это на всю карьеру запомнил». 

На шестой минуте Мессье, Андерсон и Гартнер повели канадцев в атаку. Лучшая возможность для взятия ворота была у последнего, который зарядил в штангу с пятака с передачи Мессье. Затем Белошейкин отразил бросок Коффи от синей линии, а в следующей смене Гретцки перепрыгнул через бортик и тут же выдал пас во вратарскую, но Пропп не попал в пустые ворота. Очередная атака Лемье завершилась сэйвом Белошейкина, и тихие доселе трибуны «Коппса» взорвались продолжительной овацией.

Фюр сделал классный сэйв коньком на Ломакине, Кроссман прервал опасную атаку, проведя силовой против Касатонова, а затем Гретцки, Лемье и Пропп, ставший регулярно выходить в этом сочетании, забили победный гол. Канадцы раскатились из-за своих ворот. Бурк – не без помощи заслона Мерфи – ушел от Каменского, а затем обыграл в средней зоне Хомутова. Бурк нашел Гретцки передачей под синюю линию, тот доставил ее Лемье на пятак, но его первый бросок был мимо цели. Затем Пропп выцарапал шайбу и выдал ее в центр на Мерфи, который вместо того чтобы щелкнуть по воротам, отдал ее на ближнюю штангу, где располагался Гретцки. Белошейкин выдал потрясающий сэйв и не дал забить Уэйну, но шайба отскочила к 99-му, и он отправил ее с неудобки на дальнюю штангу, где затаился Лемье.

Могучий нападающий подождал какую-то долю секунды, послал шайбу в сетку верхом, Гретцки подпрыгнул в воздух, а «Коппс» заходил ходуном. Клюшка Проппа также участвовала в эпизоде, но гол записали на Лемье с передач Гретцки и Мерфи. Для Марио эта шайба стала третьей в матче, в то время как Уэйн записал себе в актив пятую результативную передачу.

«Было тяжело, но мы вышли на второй овертайм уверенными в своих силах, – отметил Лемье сразу после игры в телевизионном интервью. – Нам хотелось сыграть во вторник».

«Я так за всех рад, – сказал Гретцки в раздевалке. – За физиотерапевтов, тренеров, игроков и болельщиков. Кто его знает, что может произойти за три года. Быть может, это наш последний шанс сыграть против Советов. Вы даже не представляете, как я хотел, чтобы третий матч состоялся.

Мы так расстроились, когда они забили в концовке третьего периода. Мне бы так хотелось, чтобы у канадского народа была возможность зайти к нам в раздевалку и своими глазами увидеть как нас завели Брент Саттер, Крэйг Хартсбург и Келли Хруди. Благодаря им мы приободрились и снова поверили в то, что это наша игра, и мы никому ее не отдадим».

Само собой Гретцки тоже немного приложил руку к победе.

Учитывая обстоятельства встречи и уровень соперника, это был лучший матч в карьере Гретцки – и это вовсе не шутка. Пять результативных передач, безусловно, оказались не лишними, но если включить запись всего матча, то вы довольно быстро устанете следить за перемещениями Уэйна. В ту эпоху в протоколах еще не указывали игровое время, однако если матч длился чуть более полутора часов на запредельной скорости, Гретцки легко мог провести на льду порядка 40 минут.

Канада всю встречу играла в три звена и несмотря на это, его порой выпускали через смену. Он выходил на большинство. Он выходил на меньшинство. Он отрабатывал в обороне не реже, чем шел в атаку, а история хоккея еще никогда не видела столь грозного тандема, как связка Гретцки и Лемье во втором финальном матче Кубка Канады.

«[Гретцки] выделяло то, что он мог проводить на льду не меньше ведущих защитников, – считает Кинэн. – Ему хватало физики, но при этом он умел и экономить силы, потому что знал, как двигаться в такт темпу матча».

«Мне кажется, у них дошло до того, что каждый из них стал для другого вызовом, – размышляет Хартсбург о связке Гретцки-Лемье. – Они будто постоянно пытались превзойти друг друга, и за этим было здорово наблюдать. Уэйн будто бы говорил: «Надо выдумать что-нибудь получше». А затем Марио говорил: «Надо выдумать что-нибудь получше». И они поднимались все выше и выше».

Однако главной звездой второго матча был Гретцки. Великий, жаловавшийся перед турниром на физическое и моральное опустошение, которого пришлось уговаривать приехать на сборы, отдал себя сборной без остатка на полтора месяца и вышел на пик своих способностей. Кинэн описывает следующий случай в матче группового этапа против американцев – Гретцки вел борьбу за шайбу на дальнем борту от скамейки, как вдруг неожиданно развернулся на 90 градусов, подъехал к арбитру на красной линии и сказал: «У них нарушение численного состава».

«И что вы думаете? Так и было, – продолжает Кинэн. – Никто на арене этого не заметил, кроме него. У меня вообще ощущение, что он точно знает где сидят его друзья на трибуне. Даже жутковато становится немного, когда понимаешь насколько он в курсе всего, что происходит вокруг».

Однако больше всего Гретцки поражал другим. 

«Мне трудно ответить на этот вопрос, потому что он всегда здорово играл, – делится генеральный менеджер сборной Савар. – Он выходил и бился в каждом матче. Никогда не сачковал. Он обладал и талантом, и умением предвосхищать события, и видением, но я считаю, что великим он стал именно благодаря тому, что пахал больше остальных».

«Не могу припомнить ни одного случая, чтобы Гретцки валял дурака на тренировке, не говоря уже про игры, – добавляет Кларк. – Мне никогда не доводилось видеть, чтобы кто-то еще выходил и бился так без устали. Это вообще уникальное качество для хоккеиста, не говоря уже о хоккеистах такого статуса. Никто бы ему и слова не сказал, если бы он позволил себе минутную слабость. И тем не менее он всегда был заряжен на борьбу и никогда не подводил».

Касатонова спросили чем ему больше всего запомнился Гретцки, и понимал ли он тогда вообще, чему стал свидетелем.

«Нет, – ответил Алексей. – Но теперь я понимаю, что это был за хоккей, и как мне повезло принять в этом участие. Сыграть против него для меня и гордость, и честь. Никогда это не забуду».

После второй финальной встречи ряд журналистов намекнул Гретцки, что это был его лучший матч. На что был получен предсказуемый ответ.

«Не знаю, – сказал он. – Когда играешь в хорошей команде, то и по отдельности все выглядят здорово. Я играл в отличных командах. Думаю, сегодня я сыграл на пределе своих возможностей». 

Когда репортеры потянулись к выходу, ванкуверский автор Джим Тэйлор, написавший биографию Гретцки еще в начале его карьеры, зажал Уэйна в угол и сказал: «Мне плевать, что ты там ответил. Это был твой величайший матч».

«Знаю, – ответил Гретцки. – Но я не мог так сказать».

Ну а 20 лет спустя?

«Да, если учесть все факторы, это вне всяких сомнений мой лучший матч», – сказал Уэйн.

Сейчас решение Тихонова поставить в старт на второй матч финала 21-летнего Белошейкина выглядит, как минимум, любопытным. Миниатюрный Мыльников – по крайней мере, согласно статистике – лучше выглядел на турнире, выиграв к тому моменту пять матчей из пяти, включая победу над сборной Канады в первой финальной встрече. Кроме того, он завершил Кубок Канады с коэффициентом надежности 2,96. В то время как Белошейкин проиграл два матча, свел вничью один и не выиграл ни одного при коэффициенте надежности 4,00 – и это на фоне пяти пропущенных шайб от шведов в стартовом матче.

Однако Белошейкин также являлся одной из восходящих звезд советской команды и участие в Кубке Канады было частью пути развития, которое для молодого человека, обещавшего стать новым Третьяком, выбрал Тихонов. Он не очень разбирался во вратарях, а потому те развивались в российской системе самостоятельно. Тем не менее, наставник сборной СССР увидел в Белошейкине природную одаренность, и решил, что сможет закрыть им вратарскую линию. 

Белошейкин родился в Санкт-Петербурге и приобрел статус ведущего молодого вратаря страны на МЧМ 1984 года, проходившего в шведском Нючепинге, где он помог России выиграть золото и попал в символическую сборную турнира. Через два года он выступал на турнире вместе с Каменским и Семаком, и его вновь включили в символическую сборную, после того как русские выиграли семь матчей из семь, разгромив в финале канадцев 4:1.

На следующий год Белошейкин вышел в старте оба раза в рамках Рандеву и одержал победу во втором матче, проходившем на льду «Колизея». Третьяк завершил карьеру в 1984-м, во многом из-за того, что устал от суровых требований Тихонова, в результате чего в сборной образовался вакуум. Владимир Мышкин не подходил на роль первого вратаря. Мыльникову не доставало таланта. Однако в 1987-м считалось, что Белошейкин пойдет очень далеко. Этот ловкий акробат обещал закрыть вратарскую позицию, над которой Тихонов ломал голову со времен Третьяка. 

«Молодой, работящий парень, – описывает его Немчинов, выступавший с Белошейкиным за ЦСКА. – Было видно как он играл, и какой он талантливый. Может быть, ему не хватало опыта, но в будущем он обещал стать прекрасным вратарем».

Вот только одна проблема – Белошейкин любил выпить. Он мог одолеть лучшие команды мира, но только не бутылку. 

Трудно дать точную оценку влияния алкоголя на российскую сборную образца 1987 года, но он определенно был фактором, равно как и в социальной жизни страны. Игорь Куперман, освещавший данное поколение игроков, утверждает, что эта проблема стояла не так остро, как у остальной части населения, а некоторые игроки вроде Ларионова и вовсе никогда не брали в руки ничего крепче бокала вина. Тем не менее, это являлось частью общепринятой в России культуры – и Горбачев часто говорил об опасностях алкоголя. Пьянство являлось способом борьбы со скукой тихоновского режима.

Могильный, перешедший в ЦСКА в 1986-м в возрасте 17 лет, рассказывает, что игроков сборной порой не выпускали с базы по несколько недель, а потом давали всего один выходной. Учитывая все ограничения, понятно, почему игроки не проводили этот день в библиотеке.

«Нас отпускали всего на день, а потому мы не знали за что хвататься, – делится Могильный. – Старились впихнуть в этот день все, что могли. Сейчас смешно это вспоминать, но тогда все было серьезно. У нас не было жизни за пределами хоккея. Именно поэтому у многих возникали проблемы с адаптацией к обычной жизни». 

Более того, история российского хоккея усыпана случаями необъяснимых смертей и аварий с летальным исходом, в которых фигурирует алкоголь. На Белошейкина, например, давила роль преемника Третьяка, что вкупе с пристрастием к запоям, давало трагическую комбинацию. На протяжении всей короткой карьеры Тихонов то приглашал его в сборную, то выдворял – в 1986-м его вывели из состава именно из-за пьянства.

Кубок Канады стал последним большим турниром для Белошейкина в составе сборной. Ожидалось, что через полгода на зимней Олимпиаде в Калгари он вновь поровну разделит обязанности с Мыльниковым, однако Евгений не провел ни одного матча из-за травмы. Он получил золотую медаль, но на следующий год Тихонов отчислил его из ЦСКА.

В 1991-м – после того, как Белошейкин отработал год таксистом в Санкт-Петербурге – «Эдмонтон» выбрал его на драфте в одном из поздних раундов, после чего Евгений отправился в «Кэйп Бретон», являвшийся тогда фармом «нефтяников» в АХЛ. Там он провел три матча и, несмотря на то, что ему было всего 25 лет, было понятно, что на нем можно ставить крест. 

«Я слышал про него, – рассказывает Билл Рэнфорд, голкипер «Эдмонтона» тех времен. – У него были проблемы с головой и алкоголем. Ему хотелось изменить свою жизнь, и Глен [Сатер] дал ему такую возможность. Но у него уже не было на это сил». 

Белошейкин вернулся в Санкт-Петербург, где выступал за команду «Ижовец» в третьем дивизионе еще пять лет (во-первых, конечно же, «Ижорец», а, во-вторых, не пять лет, а три года и то не подряд – прим. пер.).

В 33 он повесился в своей квартире.

«Про него тогда уже все забыли», – отмечает Куперман.

Немчинов, выступавший тогда в НХЛ, был как раз одним из тех, кто давно ничего не слышал про своего бывшего одноклубника, но при этом все равно оторопел, узнав про суицид.

«Это не в его духе, – уверяет он. – Он был молод, ему еще жить и жить».

«У него вся жизнь и карьера были впереди, если бы не эти проблемы, – добавляет Касатонов. – Мы ничего про них не знали. Они начались у него потом, и он не смог с ними справиться».

Ларионов же склонен считать, что Белошейкин так и не смог справиться с давлением роли преемника Третьяка. Однако близкие к сборной люди утверждают, что проблемы с выпивкой не имели никакого отношения ни к Третьяку, ни к Тихонову, ни к российской системе.

Как бы то ни было, у жизни, которая выглядела столь многообещающей в начале, оказался очень грустный конец. 

«В нашу команду приходило много юных звезд. Кому-то удавалось справиться с давлением и внешними силами. Кому-то нет, – подытоживает Ларионов. – Он был из тех, кому это не удалось. Он должен был стать новым Третьяком, но эта ноша оказалась для него слишком тяжела».

Понравилось? Поддержи проект рублем!

Номер карты – 4274 3200 3863 2371

Книга Эда Уиллиса «ГРЕТЦКИ НА ЛЕМЬЕ: История Кубка Канады 1987»:

Пролог. «Надо показать эту серию Беттмэну и сказать – вот к чему мы стремимся»

Глава I. Гретцки не хотел играть, Кинэн кошмарил команду, а игроки устроили бунт

Глава II. Сталинист Тихонов, роботы Империи Зла и жизнь мрачнее ночи в тюрьме

Глава III. Слабое место «Красной машины», обиженные шведы и махинации организатора

Глава IV. «У сборной СССР есть две скорости – быстро и еще быстрее»

Фото: East News/AP Photo/Bill Becker, AP Photo/Paul Benoit, AP Photo/Bill Grimshaw, AP Photo/Blaise Edwards, AP Photo/Scott McDonald, AP Photo/Ron Frehm; nhl.com; nhlofficials.com; twitter.com/HockeyHallFame; РИА Новости/Сергей Гунеев