Вратарю такого роста забивать не так-то просто

– Я с детства больше тяготел к защите. Поначалу мы играли, кто где хочет. А уже потом наш тренер Николай Николаев, заметив склонность к оборонительным действиям, поставил меня в ворота.

– Когда вам на пути впервые встретился специалист по работе с вратарями?

– Первые занятия с тольяттинскими вратарями, в которых я принимал участие, проводил еще Сергей Мыльников (олимпийский чемпион Калгари-1988. – "Спорт"). Но тогда, мне кажется, я еще толком не осознавал, что от меня требуют. А вот уже в 15–16 лет, когда попал в "Ладу-2", на тренировках специальные упражнения предлагал Валерий Киселев. В юношеских сборных с вратарями работал Николай Толстиков. Но все-таки самое серьезное влияние на меня при постановке техники оказал Андрей Болсуновский. Можно сказать, именно Андрей Леонтьевич и дал мне вратарское направление на серьезном уровне.

– С другой стороны, через "Ладу" за годы вашего пребывания в команде прошли самобытные зарубежные вратари – Лаббе, Маркканен, Фаунтин. Кто из них произвел наибольшее впечатление?

– Лаббе. Это юркий, техничный вратарь, его игра мне особенно нравилась. Но поучиться, если речь об этом, можно было чему-то у всех. Я и старался брать понемногу от каждого.

– Не секрет, что каждый год вратарь "Финикса" Илья Брызгалов начинает подготовку к сезону в родном Тольятти. Знаменитый земляк делится секретами мастерства?

– Скажу даже больше: Брызгалов проводит в Тольятти мастер-классы, привозит каждый год новые упражнения для вратарей. Можно сказать, "предсезонку" по мере возможностей мы проходим вместе, работаем по заданиям, которые ему дают. Эти тренировки, считаю, очень помогают.

– Насколько упражнения Болсуновского и Брызгалова разнятся между собой? Все-таки речь идет о вратарях, получавших школу по разные стороны океана...

– Я бы не сказал, что Андрей Леонтьевич дает занятия, основываясь исключительно на советском вратарском опыте. Мне кажется, напротив, он многое старается перенять из Северной Америки. Он просматривает, насколько я знаю, много видеоматериалов, анализирует их. Так что, мне кажется, мы больше тренируемся по американской системе, нежели по российской и тем более советской.

– Интерес присутствует. Только считаю, что мне рано уезжать в НХЛ. Еще молод...

– Вам уже 25, а тот же Варламов уехал из Ярославля 20-летним.

– Мне кажется, вратарь должен поиграть в России, что-то здесь выиграть, пробиться в сборную, а уже потом уезжать в НХЛ. Торопиться с отъездом в Америку не собираюсь. Ведь вратарь, если травмы обойдут стороной, может играть на хорошем уровне до 35 лет, а то и дольше. Так что, если все будет складываться удачно, планирую попробовать силы в НХЛ лет в 27.

– Стало быть, английский уже подучиваете, ибо это чуть ли не главная проблема для адаптации в Америке?

– Думаю, это не такая большая на самом деле проблема. Ребята, которые уже уехали, говорят, что выучить язык не так сложно. По крайней мере сейчас об изучении английского я точно не думаю.

– Сложно сказать. Пожалуй, выделю катание и технику в целом, а также психологическое состояние.

– Удивительно, как при таких габаритах вы умудряетесь садиться на шпагат?

– С детства мой дед, который тоже занимался спортом, заставлял делать упражнения на растяжку, координацию. Так что я и теперь спокойно сажусь на шпагат.

– Статистика знает все. За исключением точного роста вратаря Кошечкина – мне приходилось видеть разные цифры: от 195 до 202 см. А на самом деле?

– Напишите, что мой рост – два метра ровно.

– Согласитесь, габариты и соответствующая экипировка – хорошее подспорье во вратарском ремесле.

– Экипировка у всех вратарей примерно одинакова. Есть определенные ограничения на сей счет. Мне вся экипировка впритык.

– Пожалуйста. Когда играл за вторую команду против фарм-клуба "Ак Барса", пропустил курьезный гол. По-моему, шел плей-офф. В конце матча, когда до конца овертайма оставалось секунд пять, я расслабился, толкнулся в сторону скамейки, чтобы водички попить, подготовиться к буллитам. И тут наш игрок потерял шайбу, а соперник бросил с разворота. Я побежал назад, в "рамку". А шайба летела мимо ворот, но рикошетом от меня все-таки влетела в сетку.

– Нелепые голы случаются в карьере любого голкипера. Вам сложно после такого казуса взять себя в руки?

– Стараюсь не думать о пропущенных шайбах – они, бывает, залетают самые невероятные. Если зацикливаться на том, какую шайбу пропустил – легкую или сложную, – тебе тут же забьют следующую. Об этом можно рассуждать уже после игры. А во время матча надо полностью сосредоточиться на том, что происходит на площадке.

– Какой, в свою очередь, сейв запомнился больше остальных?

– Мне кажется, это было в недавней игре против "Авангарда", когда поймал шайбу в ловушку после броска Ягра в пустой угол.

– Не знаю, наверное, не хотелось бы повторения прошлого сезона.

– "Ак Барс", получается, не ваша команда?

– Дело не в этом. Я сам виноват. Как бы сказать... После "Лады", где все было закрыто, где жить приходилось только хоккеем, я попал в более мастеровитую команду с более, скажем так, свободной обстановкой, с чем психологически не справился. Мне кажется, получил хороший урок, таких ошибок я совершать не должен.

– Удивительно, что ваша вратарская пара с Галимовым, доводившая болельщиков "Ак Барса" в прошлом году до инфаркта, нынче уже чертову дюжину матчей отыграла "на ноль". Не иначе как в прошлом году вам обоим помешало раскрыться отсутствие полного доверия со стороны тренеров?

– Лучше, конечно, когда тебе доверяют, постоянно ставят на игры. Но от конкуренции никуда не денешься – из года в год она становится все более жесткой. Вот и сейчас, в Тольятти, мне кажется, были достойные конкуренты, но я с этим справился.

– Конечно, дома и трибуны помогают. Поддержка зрителей вселяет уверенность. А когда освистывают, наоборот, хочешь всем доказать, что можешь играть лучше, волнуешься, из-за чего только больше становится ошибок.

– За счет чего "Лада" в последних поединках стала добиваться необходимых результатов?

– Мне кажется, все дело в том, что команда у нас новая, мало кто работал у Петра Воробьева, знаком с его хоккеем. Коллектив, можно сказать, складывается заново, все уже пообтерлись, понимают, чего от нас требуют тренеры. Начало сезона, конечно, провалили. Но хочу заметить, почти все наши поражения – с минимальным счетом, в одну-две шайбы. Сейчас мы вроде бы нашли игру. Хотелось бы пробиться в плей-офф и там побороться.

– Сезон складывается для вас вроде бы неплохо. Готовы рассматривать предложения от более, скажем так, зажиточных клубов?

– У меня контракт с "Ладой" на два года, и, честно говоря, к каким-то предложениям не готов. Меня здесь все устраивает, ничего менять не хочется. Мне нужны игровая практика, опыт. В этом сезоне уже отыграл за "Ладу" больше сорока игр. Что еще надо?

– Такая нагрузка не выматывает?

– Тяжеловато, конечно, играть по пять матчей за неделю, но ко всему привыкаешь. Можно сказать, уже потихоньку вошел во вкус – ведь играть всегда приятнее, чем тренироваться. Да, усталость накапливается, но это приятная усталость. Я получаю от игры удовольствие.

– На самом деле ничего особенного не было. После раскатки пошел к доктору. Он посмотрел ногу, сказал, что это просто ушиб. Петр Ильич на собрании спросил, смогу ли сыграть. А почему не смогу, если это только ушиб? Травма не такая серьезная, чтобы не выходить.

– Петр Ильич продолжает в раздевалке развешивать листки с цитатами из Омара Хайяма, Пастернака?

– В последнее время он вывешивал высказывания знаменитых хоккеистов об отношении к здоровью, хоккею.

– Что предпочитаете, когда надо отвлечься от спорта?

– Для меня в этом случае нет ничего лучшего, чем побыть дома, с семьей, поиграть с ребенком, зайти в гости к родителям.

– После игр тяжело сразу же отключиться?

– Да, как правило, остается много эмоций, переживаний, тяжело бывает уснуть. Чтобы отвлечься по дороге домой, слушаю музыку или смотрю видео.

– И какие предпочтения в этом мире искусства?

– Сейчас не придаю этому особого значения. Слушаю популярные мелодии самых разных стилей, смотрю новинки кинопроката. Особо-то выбирать времени нет – все подчинено хоккею.

Источник: Спорт день за днем