Анкипанс: Переходя в Лиепаю, я даю возможность поиграть молодым

 

– Как вышло, что ты больше не являешься игроком рижского "Динамо"?
– Дело было так: мне предложили доиграть сезон в лиепайском "Металлурге", ведь таким образом я даю молодым парням возможность доиграть сезон в форме рижского "Динамо", почувствовать, как это. Ну я и согласился на это предложение – мы пошли друг другу навстречу.

– Звучит адекватно, но какова вероятность твоего возвращения в "Динамо" к следующему сезону?
– Скажу так – это возможно, но скорее нет, чем да.

– Это не связано с твоим местом в четвертом звене? Ивананс, Бичевскис и ты – вы были очень даже неплохи.
– Начнем с того, что с Райтисом на льду очень комфортно – его физические данные, плюс ко всему этому он еще и парень хороший. С нас требовалось то, что требовалось: где-то не было крутого результата, но я могу совершенно спокойно сказать, что все было без проблем – выходишь и играешь. Да, мы больше предлагали силовой хоккей.

– А ты согласишься с тем, что в рижском "Динамо" не делают большой акцент на игру в первом звене?
– Мы не чувствуем давления в плане топа звеньев – этого нет. Я был действительно доволен своим местом, тем более и силовой хоккей понравится, если Райтис на площадке (смеется).

У Аболса свой взгляд на происходящее на поле – игровой

– У Пекки ты играл мало, зато Аболс тебя мгновенно заявил, став главным.
– Между ними просто невероятно большая разница. Начнем с того, что Раутакаллио – это уже состоявшийся тренер, у которого есть свое видение игры, личное понимание игровой системы, да и дисциплина была какая-то иная. Он никогда не менял что-то просто так и то, что делал, считал действительно правильным.

– Не экспериментировал.
– Экспериментов действительно практически не было. А вот Артис Аболс наш – молодой, ищет свой стиль, приучается к тому, что такое главный тренер. Он вобрал в себя особенности всех, с кем раньше работал, но одно сразу бросается в глаза – Артис Аболс хочет создать другой вид коммуникации между игроками и тренерским штабом. Он хочет быть ближе к игрокам, в то время как тренер до него был очень жестким в этом плане. Один тренер заставлял нас следовать определенным вещам, а Аболс хочет, чтобы каждый из нас нес свою ответственность и понимал имеющуюся проблему. И что еще добавить-то? У Артиса взгляд на происходящее на поле – игровой. Это очень важно.

– Была на вашей тренировке. Все отличалось от обычного распорядка.
– Если говорить о разнице, то могу примерно прикинуть так: Артис взял себе около двадцати процентов от других тренеров, составив другую программу. Это не так легко, как кажется со стороны, на самом деле. Аболсу нужно было как-то действовать, и времени было мало.

– Тренировки – новые, моментами игра налаживается, однако семь поражений подряд…
– Это подсознательное. Думаю, что хоккеисты в команде хотят выиграть, но в мозгах есть мысль о том, что до плей-офф уже не доберутся. Небольшая потеря концентрации – нам мгновенно забивают гол. Как это видел я: цепляемся моментами, перед глазами еще шесть очков для того, чтобы ближе к восьмерке подобраться, а в команде атмосфера тяжелая. Одно дело – это если бы мы проиграли первые четыре игры, тогда надо было бы интересоваться, что с нами происходит и почему вообще так складываются игры. А сейчас-то что?

Кубок ЛЖД – тренировка

– Неужели сразу после Кубка ЛЖД нужно было фильтровать все ошибки?
– Это дело тренеров, но если мы касаемся этого вопроса, то можем вспомнить о том, чем занимаются в этом случае в Северной Америке. Если команда не попадает в плей-офф, не продолжается борьба за первое место, то выпускают на лед молодых, дают им возможность поднабраться опыта на месте тех, кто был бы вместо них в дальнейшей борьбе при более удачливом исходе. Да и вообще, ты упомянула Кубок Латвийских железных дорог. У меня есть мнение по поводу таких турниров.

– Считаешь, что это как большая тренировка?
– В какой-то степени – да. Важнее будет сказать о том, что команды как-то не сильно напрягаются в таких встречах. Так что я бы назвал все это обманчивым процессом, потому что нельзя составить какое-то конкретное мнение о команде. Так, какие-то фамилии если только. Любители, которые смотрят такие матчи, абсолютно не смогут адекватно оценить то, каким составом играл наш соперник, а также то, что он может преподнести еще в виде сюрприза. Никто даже не предположит, что это была за система, может, они экспериментировали. Все эти турниры – это тренировка, где мы все достигаем своего уровня, да и просто подогреваем интерес болельщиков к серьезному чемпионату.

– Говоря об именах, ты имел в виду легионеров?
– Мы сейчас снова вернемся к тренерам. При Юлиусе Шуплере, например, легионеры раскрывались. Может быть, только один-два не смогли показать своей лучшей игры за три года, а в этом году что? Как будто не было за последние два года правильного подхода в тренировочном процессе. Не может быть так, что купили каких-то слабых игроков. Просто в эти месяцы они некомфортно себя чувствовали, что-то было не так. Это надо глубже анализировать.

– Со стороны любителей анализ простой: с Сейейсом было хорошо, с Опульскисом – плохо.
– Работа генерального менеджера вообще в чем? Ты должен наладить контакт, иметь определенную связь – это очень важная функция. Менеджер везде связующее звено, должен находить правильные решения, работа нелегкая. У Сейейса и Опульскиса разный подход к своей работе. Юрис ближе к команде, вот что я могу сказать. Нормунд намного жестче, другое дело, что эта маленькая черта, некое различие очень сильно влияет на отношение к нему. Этих двух людей вообще сравнить невозможно – они разные.

– Болельщики хотят его смены.
– Желать можно много чего, но лишь владельцы имеют право решать. Люди, которые являются болельщиками, не всегда знают, как выполняется работа, кем, как, поэтому они не могут полностью оценить, выполнены пункты какие-то или нет. Это все нюансы. Болельщики могут хотеть другого тренера, менеджера, хоккеиста там какого-нибудь, но решать будет руководство.

– Возвращаясь к легионерам: месяц назад Жиру сказал, что хочет играть в Риге, а в итоге умотал в Клотен. Болельщикам врут? Что это?
– Я думаю, что это бизнес. Думаю, что ситуация сложилась такая: Алексу нравилось в Риге, и это неоспоримо, но и играть хотелось. Хоккей – это бизнес, а для легионеров так тем более. Легионеры, которые были при Шуплере, имели более глубокий опыт, другой возраст, существовала химия. Ведь мы можем на все это не только с грустью в глазах смотреть, есть и позитивные вещи.

– Хоть одну назови, пожалуйста.
– Щекура открылся, так что будет нечестно говорить о том, что ничего не происходит или будто у нас нет развития. Полу нашли удачное место, скорее всего, это заслуга Аболса – он подобрал ему тройку, удачно вместил.

Невозможно все повесить на одного человека

– Место удачное, но этого мало. В раздевалке в перерыве хоть есть какое-то подбадривание друг друга?
– С некоторых пор я вообще решил для себя, что один человек не может поднять всех. Это командная игра, невозможно повесить все на одного человека. Нет такого, чтобы кто-то встал и сказал: "Все пацаны, пойдем и выиграем!".

– А Озолиньш?
– Хорошо, он говорил. И не только он. Если так совсем углубиться – коллектив создает тренер. Он наблюдает, лепит характер команды, и если этот костяк работает, тогда и команда принесет результат. В этом году это не сложилось.

– Но ведь Аболс указывает вам на ошибки после периода?
– Да, это всегда есть. Другое дело, что нам не по пятнадцать лет – мы знаем свои ошибки. У нас есть план на игру, мы знаем, что нам делать, так что если кто-то проспал или ошибся, то он прекрасно помнит о том, что он этот сделал. Еще и Артис сверху напомнит, но по ходу матча это не имеет огромного значения. Гораздо адекватнее будет это услышать после игры.

– Картинка плохо складывается, потому что куда ни обратишь внимание – везде проблемы. Смена тренера, легионеры, капитанство. Это уже каша.
– Капитанство? (Улыбается).

– Конечно. Карсумс и Галвиньш.
– Было бы необъективно судить их капитанство, поскольку они были и являются моими коллегами. С Гуней (Гунтис Галвиньш) я уже говорил: я сказал ему, что Пекка поставил на него слишком много, оценил его игру слишком высоко. А под таким давлением очень сложно играть, ведь от тебя ждут каких-то заоблачных вещей. Время все поставит на места, я уверен.

– Еще и вышло так, что в нашем интервью он ляпнул о том, что хочет играть в России. И тут началось..
– С одной стороны, если будем честными, он сказал правду. Другое дело, что это была ситуация, когда правда немного не в тему. Будучи капитаном, ты не должен говорить таких вещей, это ломает психологию команды.

В сборной многое совершенно по-новому

– Вернемся к сегодняшнему дню, к квалификации в Сочи-2014. Тебя в составе не было.
– Ну, в плане результативности мой сезон сложился не очень здорово – ты это знаешь. Именно поэтому я не в составе. Да и вообще в сборной сейчас другие вещи – многое совершенно по-новому. Мы даже не обсуждали вариант того, что я могу выступать на этом турнире.

– Выходит, ты совершенно не расстроен?
– Я уже давно сильно не расстраиваюсь таким вещам (улыбается).

– А хоть что-то удивило? Уже даже намекаю!
– Возвращение Озо? (Сандис Озолиньш) Я на это смотрю позитивно, поскольку я ему уже давно говорю: "Давай, сыграй!". А он мне отвечал, мол: "Сам сыграй!". Раньше не хотел – хочется сейчас. Есть у него повод какой-то для этого, наверное. Но, знаешь, это была большая неожиданность.