Двукратный олимпийский чемпион Вячеслав Фетисов: "Нельзя о России судить стереотипами"

Недавно звезда мирового хоккея, член Совета Федерации Вячеслав Фетисов стал звездой мирового кино. Главным героем фильма американского режиссера «Красная армия». На Каннском кинофестивале фильм произвел настоящий фурор. А Вячеслава Фетисова три дня кряду атаковали журналисты мировой прессы. Потом перед «Красной армией» распахнул двери 36-й Московский кинофестиваль, и Вячеслав Фетисов прошел по красной дорожке. Мы встретились с ним, чтобы поговорить о спортивном кино. Но разговор сам собой перешел на тему, которая волнует не только самого нашего собеседника, но и весь хоккейный мир.

После выхода «Красной армии» у меня должна была начаться другая жизнь

— Вячеслав Александрович, вы были в Каннах, представляли, как сказал сам режиссер Гейб Полски, фильм «необычный о спорте и необычный о политике». О чем спрашивала вас пресса?
— Журналисты задавали очень много вопросов: от президента Путина до Крыма и от Крыма до Сталина. Это был уникальный опыт.

— А что вы сказали про Сталина?
— Сказал, что нельзя о России судить стереотипами. Американская пресса спрашивала: почему Советский Союз использовал спорт как пропаганду своих достижений? Я ответил: в этом фильме есть момент, когда Картер звонит в раздевалку хоккеистам сборной США после их победы над нашей командой на Олимпиаде в Лейк-Плэсиде в 1980 году и поздравляет с тем, что советских обыграли. И тренер говорит, это — Pride of America. Для вас — гордость, а для нас — пропаганда? Давайте мы как-то к одному стандарту придем. Мне кажется, я достойно ответил на все вопросы. Президент Sony Classiсs Том Бернар сказал: «Слава, после премьеры в Каннах у тебя будет другая жизнь».

— Ну и как?
— Пока я ее не ощущаю (улыбается).

— А как фильм приняла московская публика?
— Мои друзья были на одном просмотре. Зал не уходил после сеанса, аплодировал. Но важно не это. А то, что история моей жизни была показана честно и правдиво. Хотя не я один должен был быть героем этого фильма. Но как-то так получилось, что именно моя история режиссеру показалась более интересной. И через нее он показал жизнь моей страны. И моей команды. Гейб Полски сам играл в хоккей с детства, потом в университете в Киеве. Но профессионалом не стал. И наша команда, наша пятерка для него были эталоном. А матчи — настольной книгой. Нас называли «Красной машиной». И мне кажется, он хотел узнать — что вообще за этой «машиной»: судьбы, жизни… И рассказать об этом. Так у него родилась идея. Он был очень настойчив — звонил много раз, я отказывался, но в итоге уговорил.

— Этот успех показал, что тема спорта и в частности хоккея востребована у нас. Но почему-то никто не хочет ее раскручивать…
— Потому что спорт — очень специфическая область. Его надо понимать. Если не сумеешь показать правдиво всю «кухню», то получится пародия на спорт.

У Третьяка нет понятия «мы»

— Вы наверняка смотрели «Легенду № 17» о Валерии Харламове. Я разговаривала с одним режиссером, он сказал, что фильм неправдоподобный и довольно истеричный. Что вы думаете по этому поводу?
— Это единичный случай, когда фильм не понравился. Там хорошо показаны взаимоотношения тренера с игроком. Через жизнь и историю известного человека авторы показали, что любой пацан, имея талант, огромное желание, поддержку, может добиться результата. Как раз это то, что зацепило зрителей. То есть это история такая, скажем так, с американским хеппи-эндом.

— Именно — с американским. У нас сегодня талантливые мальчишки, если родители не в состоянии проплатить место в составе, пробиться не могут. Эта порочная система как работала все эти годы, так и продолжает работать…
— Я не хотел бы говорить на эту тему. Уже много было сказано. И про отсутствие системы отбора и соревнований, и про отсутствие региональной политики, системы сборных команд, дефицит тренерских кадров, их низкую квалификацию. Та система, которая сущест­вует сегодня в хоккее, губит все: идею, вид спорта, таланты, судьбы.

— Сказано много, а что сделано?
— Вы у меня спрашиваете?

— Президент ФХР Владислав Третьяк знает, что творится в его виде спорта?
— Если знает, то, видимо, плохо. А если не знает, то еще хуже.

— Владимир Маслаченко говорил, что футбольный вратарь — это особая профессия. Он игру видит по-другому. Может быть, и Владислав Третьяк, как вратарь хоккейный, тоже видит все по-другому?
— Да, вратари — отдельные люди, у них другая психология. Они отдельно живут, отдельно гуляют. Они сами по себе. Но, пожалуй, главное в их психологии — это отношение к партнерам по команде, которое формирует, в том числе, и сам хоккей. Когда ты на тренировках отрабатываешь бросок, стараешься попасть во вратаря. А он должен его отразить. То есть это тот бросок, который делает ему больно. И он тебя ненавидит.

— А вы не пробовали все вместе, всем элитным хоккейным миром навалиться и помочь ему решить все проблемы?
— За развитие хоккея в стране отвечает президент федерации. А у него нет такого понятия — «мы». Владик на свое шестидесятилетие выпустил юбилейный календарь — там только он, команды нет.

Безнадега или разврат в изощренной форме?

— А как проходило голосование на выборах президента ФХР?
— Голосование было открытым. Для меня был важен разговор, который должен был состояться. Потому что истина рождается в спорах. А разговора никакого не было. Говорили только три человека, остальные молчали. Кроме отчета о выступлении сборной на чемпионате мира в Минске, по сути, больше ничего. Почему-то я не услышал отчета по программе развития хоккея, принятой четыре года назад. Не прозвучал финансовый отчет — на какие направления сколько потрачено средств: региональную политику, сборную страны, содержание аппарата. Обычно это закрытая информация, но ее должны были открыть.

— А что думает министр по этому поводу?
— Мы разговаривали с Виталием Мутко накануне выборов, нас было восемь человек, известных хоккеистов, тех, кто знает, что такое современный хоккей, и понимает свою ответственность: Якушев, Касатонов, Кожевников, Каменский, Бякин, Прохоров Виталик и я. Сказали: мы отвечаем своим именем, головой, что сделаем систему правильной, которая будет работать долгие годы и даст результат.

— Как вы думаете, почему он вас не поддержал?
— У меня никогда не было с Виталием Мутко никаких противоречий. Я в свое время, когда был руководителем Федерального агентства по физической культуре, спорту и туризму, поставил его на футбол, президентом РФС. Он был сенатором в то время, входил в мою коллегию, знал все, что происходит. Мы написали Федерально-целевую программу «Развитие физической культуры и спорта в Российской федерации на 2006–2015 годы», которая до сих пор работает. И ему написали программу развития футбола в стране. А потом было создано Министерство спорта, туризма и молодежной политики, мое агентство вошло туда. И когда он стал министром, сказал: все, что вами сделано, это талантливо написанное сочинение. У меня есть своя команда, я сам знаю, что делать. И зачем я тогда? Я ушел в сенат. Вот и все. Хоккейные люди говорят, что в нашем хоккейном мире сегодня сплошная безнадега. Я бы даже сказал больше: это разврат в изощренной форме. Но для того, чтобы менять систему, нужна государственная политика.

Интересы страны для меня всегда первостепенны

— Вы тренируетесь в Ночной хоккейной лиге. К вам на игры и тренировки приезжают высокие руководители, в том числе Владимир Путин. У нас многие вопросы решаются в личном общении, что называется, в формате «встреч без галстуков». Вы не пробовали с ним поговорить на эту тему?
— Мы постоянно разговариваем, и президент в курсе многих наших проблем. Но, мне кажется, не первые лица государства это должны решать. У них и так забот хватает. Этим должны заниматься сами хоккеисты.

— Вы в следующих выборах будете участвовать?
— Не знаю, поживем — увидим. В этот раз меня, по сути, уговорили мои хоккейные друзья, ребята, которые в курсе всего. Поддержал президент КХЛ Александр Медведев — едва ли не единственный, кто занимается развитием хоккея. Но в любом случае я буду делать все возможное, чтобы исправить ситуацию. Хоккей — дело всей моей жизни. И интересы страны всегда были для меня первостепенны.