Всеволод КУКУШКИН: "Мы – не "расстрельная" команда ответчик"

– Давайте начнём с того, что главным законом в нашей стране является Конституция Российской Федерации. И ничто не может ей противоречить. Если какие-то наши положения, действия, решения будут противоречить Конституции и законам Российской Федерации, то нас всех просто возьмут за воротник и хорошенько вытрясут. Поэтому нам, Арбитражному комитету, приходится в первую очередь ориентироваться на законы страны, в которой мы живём. И именно поэтому на моём столе всегда лежат два документа: регламент ПХЛ и Трудовой кодекс России. Ими нам и приходится чаще всего руководствоваться в своих решениях.

– И вот мы сразу подошли к столь часто вспоминаемой в последнее время теме несоответствия определённых положений хоккейного регламента определённым статьям трудового законодательства.

– Что до Трудового кодекса, то всё понятно – это закон. А что до регламента, то его у нас вырабатывают по своему желанию и усмотрению руководители клубов и лиги. И часто они просто не обращают внимания на то, соответствует или не соответствует законам страны их документ. В этом, в общем-то, и состоит проблема.

– Но ведь понятно, что в хоккее есть свои правила – это как своя "песочница", и все мы в этой "песочнице" возимся…

– Возиться-то возимся. Но не стоит забывать о том, что над нами и нашей "песочницей" стоит ещё большой дядя, государство, который за нами смотрит.

– И, тем не менее, Арбитражный комитет действует в системе ПХЛ и должен, как прописано в Положении о нём самом, следовать регламенту. Возьмём "дело Грабовского": ваше решение по нему входит в прямое противоречие с регламентом, однозначно требующим дисквалифицировать Грабовского на два года, разве нет?

– Нет. Если бы у Грабовского действительно было два контракта, то да – речь бы шла о его двухгодичной дисквалификации. Однако мы установили, что контракт, якобы подписанный Грабовским с "Ак Барсом", является недействительным. Есть в юриспруденции такое понятие: "документ, оформленный ненадлежащим образом". Это как раз о контракте с "Ак Барсом".

– Звучит уж больно формально.

– А я вам приведу пример другой формальности. Вот вы, допустим, оформили себе загранпаспорт, но не поставили под ним свою подпись. Что произойдёт, если вы попробуете улететь по этому паспорту из Шереметьево-2?

– Дальше паспортного контроля вряд ли "улечу"…

– Вот именно. Хотя, казалось бы, какая формальность – всего лишь подпись владельца паспорта. Но там, у пограничников, вам ещё придётся доказывать, кто вы, и что это за паспорт, и ваш ли он вообще. Вот в чём дело. Контракт игрока с клубом, согласитесь, тоже важный документ, требующий не только подписи, но и надлежащего оформления. Насчёт подписи, кстати: Грабовский вполне может подать по этому поводу в суд на своего бывшего агента, Михаила Лукина.

– По какому это поводу?

– Как рассказал на заседании Арбитражного комитета сам Грабовский, то, что он якобы подписал в феврале с "Ак Барсом", на самом деле было чистым незаполненным бланком типового контракта игрока с клубом суперлиги. Об этом его попросил Лукин, и это потом стало основанием для Шавалеева требовать дисквалификации Грабовского. На этом я, как официальное лицо, как председатель Арбитражного комитета, ставлю точку, а выводы предлагаю делать вам и вашим читателям. Есть же в законе такие понятия, как обман, как мошенничество…

– Но ведь если даже так – Грабовский же лично и сознательно расписался на этом чистом бланке контракта, причём, как понимаю, не на одном листе, а на нескольких. Никто его с ножом к горлу, не заставлял этого делать…

– А когда вас, не знаю, обманывают на рынке "напёрсточники"? Они же тоже не с ножом к горлу, вы сами бумажник свой открываете. А потом идёте жаловаться на них в милицию, правильно?

– Но если так, то зачем Арбитражному комитету потребовалось целых четыре заседания и почти месяц времени для того, чтобы просто установить – в контракте Грабовского с "Ак Барсом" недостаёт формальностей? Ведь Шавалеев предъявил этот контракт сразу, на первом же заседании.

– Хороший вопрос. Тут дело в том, что нам – и так, к сожалению, происходит в большинстве случаев – не предоставляют сразу все документы. Какие-то обстоятельства вскрываются по ходу заседаний, что и вынуждает нас переносить слушания. К тому же, как вы понимаете, и для меня, и для других членов Арбитражного комитета он не является основным, так скажем, и постоянным местом работы. Козин – генеральный секретарь ФХР, Баринов – председатель судейского комитета…

– Что, вольно ли, невольно вызывает вопросы об ангажированности Арбитражного комитета.

– Арбитражный комитет является независимым.

– Но входит всё же в систему ПХЛ. И в его состав входят действующие сотрудники лиги – Яковлев, те же Козин, Баринов…

– Насчёт ангажированности скажу так: в ней можно голословно обвинить кого угодно. И вас, например, тоже. Однако, не зря же существует такое понятие, как "презумпция невиновности". А у нас, получается, всё пытаются "презумпцией виновности" пользоваться. Но ведь если так мыслить, то нам всем и всегда только и придётся, что доказывать, что мы не верблюды. Из презумпции невиновности исходим и мы, когда разбираем "дела", такие, как "дело Грабовского". Мы же должны помнить ещё и о том, что решаем судьбу спортсмена, судьбу человека. Арбитражный комитет, поймите – не "расстрельная" команда. А вы хотите, чтобы мы и приговор выносили, и "казнили"? Мы же, напротив, стремимся к тому, чтобы стороны, пусть и с нашей помощью, находили какой-то компромисс, договаривались между собой. В какой-то степени мы, Арбитражный комитет, даже принуждаем их к этому, служим для них стимулом. И мы тем же клубам советуем – договаривайтесь, решайте свои проблемы сами. Я уверен, что должно быть именно так. Дисквалифицировать одного игрока, другого – недолго. Но станет ли это действительно решением проблемы – вот в чём вопрос.

– Контрактные споры между игроками и клубами: как раз такого рода конфликты и приходится разбирать, в основном, Арбитражному комитету. Неужели нельзя прописать в Регламенте, чтобы таких, как с Грабовским, ситуаций просто не возникало? Или, по крайней мере, дело не заходило настолько далеко?

– Несколько лет назад мы разбирали конфликтную ситуацию между Новокузнецком и Омском за одного вратаря (Вадима Тарасова – прим. ред.). И приняли решение в пользу Новокузнецка – он был тогда прав. И только тогда Бардин, в то время президент "Авангарда", достал подписанный хоккеистом контракт с его клубом. В этой ситуации нам не оставалось уже ничего другого, как дисквалифицировать игрока (дисквалификация была условной). И уже тогда, сразу после этого, я предложил лиге регистрировать контракты не в конце лета, в период заявочной компании, а сразу после их подписания. К сожалению, такого решения принято не было. А если бы, представьте, в Регламенте было прописано, что контракты регистрируются сразу – то никакого "дела Грабовского", скорее всего, просто бы не возникло. К тому же, по нашему регламенту в феврале, как в случае с Грабовским, вообще нельзя никакие контракты с игроками подписывать.

– Но всем известно, что они подписываются. А дата, скажем, ставится потом, задним, что называется, числом…

– Так вот потому у нас так и происходит, что живём мы задним числом.

– А вы не считаете, что в состав Арбитражного комитета должны входить не функционеры или судьи, но профессиональные юристы?

– Считаю. Но где их взять? (улыбается). Был у нас в комитете Юрий Трусов, так переквалифицировался в агенты. А мы не можем агента в членах комитета держать. Яковлев – начальник юридического отдела лиги. Козин и Баринов – да, не юристы. Но люди, – это если говорить об ангажированности, – напрямую с лигой, с контрактами и клубами не связанные. Зато в силу занимаемых должностей и просто своего опыта хорошо знающие всю систему нашего хоккея. Именно поэтому они и входят в состав Арбитражного комитета.

– Имеет место быть тема некоей реорганизации Арбитражного комитета в связи с тем, что он не справляется со своими функциями. Как минимум – кадровые перестановки, а как максимум – его упразднение в том виде, в котором он сейчас существует. Что скажете?

– Скажу, что я этого не боюсь и за место своё не держусь. Сфера моих жизненных и профессиональных интересов куда шире, чем один лишь Арбитражный комитет.

– Речь тут не о вас, на самом-то деле, а о комитете как таковом…

– Вы знаете, это примерно то же, что и с неподписанием договора с НХЛ. Все доказывали, что такой договор подписывать никак нельзя, но никто не говорил о том, какой – можно. Так и здесь. Упразднить Арбитражный комитет, конечно, можно. Но что будет ему взамен? Вот этого никто не знает.

– Вы вообще сторонник того, чтобы договариваться?

– Убеждён в том, что это единственный способ решения каких угодно проблем.

– Вы не боитесь, что ваше решение по "делу Грабовского" станет очень нехорошим у нас прецедентом? Может, с формальной точки зрения контракт "Ак Барса" и неправильно оформлен, но, по сути-то, парень с двумя клубами подписал.

– Насчёт подписи Грабовского мы уже говорили. А прецедента я не боюсь, потому что у нас не Америка. Это там действует так называемое прецедентное право, когда все последующие дела решаются на основании один раз вынесенного по похожему делу решения.